Повесть о Золотом Государе - стр. 9
– Да не знаю я ничего, – пробормотал Даттам.
– Ну, – сказал с досадой Харсома, – ты, Датти, право, не человек, а канарейка, – если тебя не кормить, так с голоду у корма умрешь! Это правда хоть, что дядя твой очень влиятелен среди черни? Чуть ли, говорят, не пророк?
– Да что такое пророк?
– Если человек лжет другим, а сам про себя все знает, его называют обманщиком, – пояснил Харсома, – а если он лжет другим и верит в свою ложь сам, его называют пророком.
Даттам после этого останавливался у жалобных столбов доклада нигде не видел.
Даттам сделал механический гравировальный станок и по рекомендации Харсомы принес его одному человеку. Это оказался тот самый императорский конюший Арравет, который вместе с Рехеттой лазил по заброшенным шахтам.
Арравет обрадовался.
Конюший Арравет тоже был в некотором роде колдуном: дом, где он жил, в земляном кадастре значился частью государева парка. А приглядишься: высятся стены там, где по описи пустошь для выездки лошадей, резные перила соткутся над призрачным озером… и я так скажу: если всякая магия, помимо казенных чародеев, черная, то и это черная магия.
Арравета называли одним из самых богатых людей империи. Однажды поймали вора, который показал, что унес у Арравета двадцать тысяч. Арравет, конечно, отперся: «Я – мелкий чиновник, откуда у меня такие деньги?» Наутро вора нашли в городской тюрьме задохнувшимся.
Арравет стал печатать на станке ходовой товар, – городские истории и непристойные картинки, причем прямо приспособил под это официальный цех.
О том, что количество труда в гравюре теперь уменьшилось, не доложили, справедливую цену нарушили, деньги разделили между сообщниками, – разве может все это хорошо кончиться?
Харсома, увидев картинки, расхохотался, и тут же закричал Даттаму, что пойдет в веселый дом и не успокоится, пока не перепробует каждой позиции. Арравет дал Даттаму и Харсоме целую кучу денег, да-да, прямо-таки мешок. Даттам поблагодарил Харсому и сказал:
– Сдается мне, что если бы не ты, я бы ни гроша не получил от такого человека, как Арравет.
Записные книжки Даттама в это время были наполнены рисунками и чертежами. В них были военные повозки с приделанными к ним мельничными крыльями, движимыми ветром, и с хитроумной системой трансмиссии к колесам; была лодка, в которой весла были заменены пропеллером, вращаемым двумя лодочниками, мосты, в которых настил покоился не на сваях, а плавал на бурдюках с воздухом, – Даттам услышал, что варвары переправлялись через реки на мехах, и попытался рассчитать количество воздуха и выдерживаемый им вес; было изображение вечного двигателя со ртутью в семи подвешенных к колесу мешочках – этот двигатель Даттам срисовал с манускрипта в Небесной Книге, но двигатель не работал. Была там и осадная башня с движущимися лестницами-платформами, которые сами поднимали солдат кверху. Эту башню Даттам придумал сам.