Повесть о Предславе - стр. 33
– Беда, княжна! Переметчик Володарь из поруба сбежал!
– Как сбежал?! – Предслава вмиг перестала плакать и испуганно вскрикнула. Вспомнился ей враждебный взгляд исподлобья чёрных очей. Страшновато как-то стало у девочки на душе. Почему так, понять она не могла.
Глава 12
Из похода на болгар князь Владимир возвращался в сиянии славы. Взяв верх в нескольких кровопролитных сечах, князь захватил Переяславец-на-Дунае, в котором и сотворил с болгарским правителем вельми выгодный для Руси мир. Много золота, серебра, дорогой рухляди везла в Киев обогатившаяся в походе дружина. Князя всюду славили, в честь его слагали звонкие песни.
Отшумело, отзвенело наполненное яркими красками буйное жаркое лето, под ногами громко шуршала сухая степная трава, желтела листва в густых дубовых рощах и лесах, раскинувшихся по берегам многоводной Роси. Промелькнули в стороне слева укрепления Богуславля, взору открылось широкое поле, прозванное Перепетовским, заголубело впереди у окоёма Рутское озеро.
Заканчивался тяжёлый многовёрстный путь дружины, воины торопили коней, скакали вперёд, оставляя позади обозы с доспехами и оружием. Князь уже знал об осаде печенегами Киева и победе Александра Поповича.
«Проучу я ентих степняков! И до Володаря доберусь!»
Всё сейчас казалось Владимиру простым и легко разрешимым. Не думалось о том, что война с печенегами потребует многих трудов и жертв. Осознание этого придёт к Владимиру позже, теперь же он, в лёгком жупане[108] и алом развевающемся за плечами корзне[109], немного пригибаясь вперёд, к шее вороного скакуна, лихо нёсся по пыльному шляху впереди воинов. Чувствовал он себя молодым, сильным, словно и не было никогда ни боли в спине от долгой тряски верхом, ни прошлых разочарований, ни седины в бороде. Позади остался мост через Стугну[110], под которым когда-то в юности прятался он, разбитый ордой Тимаря, от настигающих печенегов.
Нахлынули внезапно в душу князя воспоминания. Как издевательски смеялась над ним тогда Рогнеда! Называла трусом, горе-воином! О Боже, почему она умерла так рано?! Пусть бы ненавидела его, пусть не прощала гибели родных и своего бесчестья, но… Ему нужна была (ох, как нужна!) эта её ненависть, её исполненные презрения глаза, её издевательский смех! Как не хватает ему её гордости! Испуганные лица покорных рабынь, готовых исполнить любую прихоть своего господина, заискивающие улыбки, лесть – как всё это надоело ему, князю, до тошноты! Но прочь, прочь, пусть уйдёт, отхлынет из души прошлое! Господу виднее, Он один только и определяет, какой у кого из смертных путь на белом свете.