Повесть о потерянном времени - стр. 59
– Понятно.
– Действуйте. Цепляйте буксировочный трос.
Лейтенант Паша, уныло опустив свой нос-«вопрос», засеменил к своей перегруженной машине, и вскоре туманная округа огласилась его возмущенными воплями. Не вслушиваясь в смысл Пашиных воплей Сергей описанными в Уставе жестами подогнал и поставил перед «ползуном» свой могучий «КРАЗ». Пашины крики все не умолкали, и Сергей вынужден был продолжить свое общение с рассеянным лейтенантом. Подойдя к месту Пашиных возмущений и вникнув в их суть, Сергей едва не лопнул от сдерживаемых приступов смеха. Оказывается, пока Паша уныло брел по туманной дороге с фонариком, простой парень Заболонник, видимо, борясь с никак не отступающим от него стрессом, умудрился «умять» все Пашины пирожки, заботливо испеченные женой и упакованные им в свой «тревожный» чемоданчик. Пирожки были Пашиной страстью и он уминал их с поразительной быстротой, как только для этого выпадала хоть малейшая возможность. Он постоянно таскал их с собой, завернутые в промасленную бумагу и тщательно упаковыванные в то, что хоть как-то приличествовало обстановке. В кожаную папку – если шел на партийное собрание, в брезентовую сумку из под эксплуатационной документации – если шел в парк руководить регламентным обслуживанием техники и т. д. И все всегда было нормально. Хотя окружающим Пашу офицерам не всегда нравились эти его странности. Особенно когда эти окружающие были голодны. Делиться-то Паша никогда не торопился. Только под градом грубых военных насмешек. Но, в любом случае, Паше доставалась львиная доля предметов его обожания. А вот сейчас этого не произошло. Хотя, казалось бы, надежно все упаковал он в «тревожный» свой чемоданчик, защищенный двойной молнией, а трагедия все равно неприминула случиться. Туловище лейтенанта едва не выпрыгивало из сапог: «Вы подлец, Заболонник! Вы вор! Я отдам Вас под суд военного трибунала!» «Да я это… Товарыщ, лытынант… Так пахныт… Думал, чуточки отломаю… А воны кончылысь… Можэ, нэ надо зараз в турму-то? Я вед вирну, мамке зараз напишу она прышлэ». – ковыряя носком сапога асфальт виновато гнусавил еще больше испуганный Заболонник. «Все, хватит! Позже разберемся! – рявкнул справившийся с приступами душившего его смеха Сергей, – Заболонник, цепляйте трос. Куда же ты, балбес? Шпильку в фаркоп вставь. И чтобы держал дистанцию, Заболонник! Иначе ты у меня не в тюрьму попадешь. Убью я тебя, лично убью. Вот этой монтировкой убью. Понял меня? По машинам!» Движение наконец-то было возобновлено. «Скорей бы уже доехать, – думал Серега, – развернуться бы поскорее, войти в связь, да и поспать хоть пару часиков где-нибудь. Кстати, а как у этих «стратегов» организован отдых личного состава в полевых условиях?». Голова его почти бессильно болталась в нахлынувшей полудреме, а полупотухшее сознание подсчитало, что за прошедшие двое суток поспать ему пришлось от силы часа три. «Суточному наряду разрешается спать (отдыхать лежа) не более четырех часов, – пришли на память спутанные строки из Устава, – не более четыре часов… Три часа – это не больше четырех. Так это же за сутки… А у меня третьи уже пошли. Да и не в наряде, вроде как, я…».