Повесть о плуте и монахе - стр. 6
И совал им железку:
– А это рублик вам от нас с папашею. Пошли те несолоно хлебавши – плут же над ними хохотал:
– Как вам хлебцы? Как рублик подаренный?
Узнал про то батюшка, накинулся на сына:
– За что обидел калик? За что смеялся над перехожими?
Алешка ответил:
– Уж больно они стонали, мне спать не давали! Да и то – отчего по моим воротам стучали клюками? Отчего на мой двор заходили убогие? Может, еще и в мою избу впустить оборванных? Уложить на полати? И то, батюшка, не много ли мошенников шляется, не многие ли убогими выставляются?
Вскричал тогда батюшка:
– В кого ты такой бессердешный, насмешливый? Благонравие должно быть в тебе! Иначе пойдешь кривой дорожкой, обрывистой тропкой… Разве благонравный отгоняет странников, смеется над убогими? Разве шастает с утра до вечера, огорчает родителей? Благонравие в тебя войти должно!
– Ах! – закричал тут сынок, хватаясь за горло.
Всполошилась матушка:
– Что с тобою, дитятко? Не поперхнулся ли? Не задавился?
– Нет! Не иначе в меня благонравие входит! Не проглотить сразу, вот я и поперхнулся! Вот теперь, чую, проскользнуло. Сидит теперь внутри меня благонравие…
И поднял ногу.
Вознегодовал отец. Объяснил ему непутевый сын:
– Благонравие-то в меня вошло, а дурости не осталось местечка. Вот она и выходит с треском!
Сокрушаясь, добавил:
– Видно, сильно дурость моя благонравию не понравилась!
Только его и видели.
Пришла масленница. Плут сказал:
– Хочу в город с папашею! Охнула матушка:
– Куда тебе, малой тростиночке, в город? Затопчут тебя на ярмарке. Украдут цыгане! Потеряешься – не отыщем.
Отец же решил:
– Хватит ему бездельничать! Пусть попривыкнет к работе. Не век сидеть ему возле твоего подола.
И запрягал лошаденку. Приехали в город, на площадь – всюду гуляла ярмарка. Отец наказал малому:
– Пока я товар раскладываю, никуда не отлучайся. Иль не слыхал, цыгане хватают малых? Иль не слыхал, как топчут детей в базарной толчее? Я же за послушание куплю тебе калач!
Не послушал сынок. Крутились неподалеку медведь с мужичком. Очертив круг по снегу, говаривал мужичок старому мишке:
– Ну-ка, Емельяныч, покажи нам, как солдатушки маршируют!
Косолапил мишка с палкой на косматом плече.
– А как девки в зеркало смотрятся? Принимался медведь показывать девок, язык высовывая, жеманясь и прихорашиваясь.
Алешка пробрался под ногами глазеющих, прихватив с торговых рядов жгучего перца. Когда мишка на публику попятился задом, сыпанул ему незаметно под хвост. Поднялся Емельяныч на задние лапы, заревел и кинулся в толпу – сделалась великая толчея, все бросились на ряды, топча товары, смахивая лавки, – мчался медведь, опрокидывая барышень и городовых, – вмиг разбежалось гулянье.