Поверь мне - стр. 9

Я в ярости. Смотрю в его глаза наглые, и думаю о том, как таких земля то носит.

– Алена Валентиновна – это раз. А во-вторых, моя молодость и внешность не должна путать вас. Я не Ольга. И не поведусь на сороколетнего бандита, вдохновившись романтикой криминала.

Он молчит. Только взгляд его скучающий скользит по лицу.

– Я – не девушка, я – следователь, поэтому оставьте свои приемы на будущее… хотя, возможно, они вам не понадобятся.

Поднимаюсь с места, собирая документы в папку. На сегодня хватит.

– На этом все. Завтра мы поедем на следственные действия. Будьте готовы, – развернувшись, направляюсь к выходу.

– Нет, – раздается грозное за спиной.

Оборачиваюсь.

– Я не поеду туда. Не имеет смысла.

Удивительно, но после того, как я заявила, что мы вернемся на место преступления, в нем вспыхнула злость. Мучает совесть? Вряд ли. Я видела фотографии с места убийства. Тот, кто сделал это с юной девочкой – хладнокровный ублюдок. И все доказательства указывают на то, что это сделал он.

– Если вы не будете сотрудничать со следствием, вы получите огромный срок.

Его лицо кривится.

– Плевать. Я тебе все сказал. Вызывай конвоира.

Глава 4

Я смотрела на фото девушки, и внутри все сжималось в тугой узел. На главной, в соцсетях она такая юная, такая невинная. Огромные карие глазки, губы пухлые, носик тонкий, с чуть вздернутым кончиком. Куколка. На такую только любоваться. Только холить ее, да пылинки сдувать.

Я вспоминала наш разговор со Штормом в допросной. Точней, если можно назвать разговором то, что там произошло. По сути, Русаков просто послал меня.

И как бы то ни было, что-то не складывалось в этой картине. Будто кусочки пазла до жути похожие на нужные, но при сопоставлении нет идеальности. Я не могу понять его мотива. Ревность? Но судя по рассказам соседей, Оля только о нем и грезила. Да и город весь знал, что она со Штормом, вряд ли кто-то решился бы наставить ему рога.

И Шторм этот. Странный он. Ведет себя ведь так, будто злится на весь мир. Перевожу взгляд на листок бумаги, исписанный ровным подчерком судмедэксперта. Две колото-резаных раны. И тесак огромный, кухонный. Он ее насквозь им прошил. Сволочь. Тут же тошнота по горлу поднимается. Как можно было так с ней?

– Ален, – над головой раздается голос Ваньки.

– Идем, чайку попьем. Ты уже три часа от этих бумаг не отлипаешь.

Я киваю и следую за ним в соседний кабинет, где у нас чайник и кофемашина.

– Не пойму, зачем? Зачем ему было убивать ее? Тем более, сейчас, когда под него усиленно копают.

Устраиваюсь за пустой стол. Иванов на следственных действиях, и я могу спокойно выпить чай. Пока Ваня готовит перекус, я усиленно роюсь в интернете.