Повелитель вещей - стр. 27
Седовласый мужчина роется в бумажнике; женщина принимает из рук любезной продавщицы темно-синий, с золотыми буквами пакет.
– Носите с удовольствием. – Девушка-продавщица улыбается.
Женщина отвечает ей сдержанной усмешкой:
– С дорогим, прямо скажем, удовольствием, – и, обращаясь к мужчине: – Дешевле в Милане покупать.
Анна стоит, замерев и потупившись; кажется, она все бы отдала, лишь бы стать такой…
От чарующей картины ее отвлек голос продавщицы:
– Желаете что-нибудь примерить?
Анна обреченно кивает. Нету силы на свете, чтобы заставила ее ответить: нет.
– У вас прекрасная фигура, грех этим не воспользоваться… – Не замечая (или делая вид, что не замечает) Анниного смятения, девушка-продавщица раздвигает платья, висящие на тонких железных плечиках, – словно прокладывает дорогу сквозь плотную толпу свадебных гостей. – Могу предложить коктейльные варианты, обратите внимание на цвета. Куркума, золотая осина… террариумный мох…
– А… это? – Кончиком дрожащего пальца Анна касается чего-то зеленого.
– Капустный… Исключительно живой цвет, поверьте моему опыту, элегантный лук обеспечен…
Запутавшись в овощах, Анна отдергивает руку.
– Мне бы… Даже не знаю, как бы это объяснить… – Она тревожно оглядывается, словно ищет мамочкиной поддержки и помощи.
Но мамочка молчит. Со своей стороны она сделала все возможное, чтобы вооружить свою дочь-ослушницу правильными словами. Непокорная дочь может ими воспользоваться.
Девушка-продавщица терпеливо ждет, пока эта странная, прямо скажем, сомнительная клиентка соберется наконец с мыслями. Чтобы ненароком не выдать свои собственные: «Уж если такие клуши у нас одеваются…» Она отводит глаза.
– Платье на каждый день. – Разумеется, Анна отдает себе отчет в том, что, воспользовавшись мамочкиным словесным арсеналом, она – в глазах этой девушки-продавщицы – выглядит смешно и глупо; но другого арсенала у нее нет.
– Ах, офисный вариант. – Не моргнув глазом, продавщица оборачивается к другой стойке и выбирает что-то светло-серое с серебристой вышивкой по вороту, такое невообразимо прекрасное, что, сняв с себя страшный пуховик (переступив через него как через последнее препятствие, отделяющее ее от новой, преисполненной счастьем жизни), Анна расстегивает блузку – пуговку за пуговкой – отрешенно, как сомнамбула.
Вежливая улыбка ежится.
– Но там… Примерочная кабинка…
Только сейчас, словно узрев свое отражение в зеркале, Анна осознает, что она наделала. Не в силах сдержаться, она захлебывается горючими слезами стыда – плачет навзрыд.
Девушка-продавщица растеряна.
Она кричит, обращая свой истошный крик куда-то в глубину магазина: