Повелитель и пешка - стр. 23
Веревки ослабли, затекшие руки бессильно упали вниз. Мешок сдернули. Обр сразу же зажмурился: тихий свет раннего летнего вечера показался ему нестерпимо ярким.
– Ух ты, так это и есть ваш страшный Хорт? – весело спросили сзади. Обернувшись, Обр осторожно приоткрыл один глаз. В лицо ему усмехался веселый худощавый мужик с черными усами щеточкой.
– Скажи мне, дитя малое, неразумное, который тебе годик пошел? – с этими словами мужик ловко освободил рот Обра от кляпа. Обр смачно сплюнул, вытер рот о голое плечо, но говорить ничего не стал. С простолюдинами он разговаривать не собирался. Надменно отвернувшись от мужика, он смог, наконец, безболезненно глядеть на белый свет и чуть не застонал от разочарования. Откуда ушел, туда и вернулся. Соли Малые, будь они неладны. Вон, по правую руку белые стены их храма, тлеет красная лампадка у входа, тускло блестит позолота над крыльцом. Так и есть, городская площадь. Прямо перед Обром маячило знаменитое на все Усолье Дерево Правосудия. Здоровенный дуб, неизвестно каким чудом затесавшийся среди корявых усольских сосен. Дуб был очень стар, не одно столетие справлялся с морозами и метелями, не гнулся и не кланялся даже когда задувал ледяной сиверко.
Сквозь сплетенье черных кривых ветвей с едва развернувшимися листочками просвечивала громадная прозрачная луна. Под дубом на широкой поставленной полукругом скамье рассаживались чисто одетые солидные горожане. Двенадцать человек, как положено. Все в густо напудренных слегка всклокоченных париках. Должно быть, выскочили из дома в спешке. Сбоку примостился серьезный, как голодный барсук, писарь, с другого краю вальяжно уселся спасший Обра капрал. Военная власть.
Впрочем, к дубу сбежалось не только начальство. Площадь была черна от народа. Редкие солдаты с пиками в руках сдерживали толпу, так что кусок утоптанной земли между Обром и городскими старшинами оставался чистым. Рыжебородый дядька, которому пудреный парик с изящной черной ленточкой шел как корове седло, помялся, прокашлялся, набычившись, поглядел на Обра:
– Имя и возраст?
Обр предпочел не заметить вопроса. Стоял, слегка запрокинув голову, разглядывал луну, наслаждался тем, как мягкая земля холодит сбитые в кровь босые ноги.
Жаль, рубашка куда-то пропала. Торчать полуголым на потеху смердам было противно. Злые взгляды жгли обнаженную кожу не хуже крапивы. Над тропой ходили горячие темные волны ненависти.
– Запирается, – сказали под деревом.
– Явное неуважение к суду.
– Что ж, придется прибегнуть к процедуре установления личности. Кто знает этого человека, или видел, или встречал его, или заглазно слыхал о нем?