Потустраничье - стр. 3
Ах, ты снова про имена… Ну, хорошо, хорошо. Отца звали Станко, мать – Мирна. Я же до возраста Полных Вод бегал по дворам с незатейливой кличкой Дьeте – «Малыш» по-вашему. Не то чтобы у нас было как-то так принято: все эти байки про обряды Полной Воды давно поросли мхом, ещё более густым, чем в наших лесах. Просто родителям некогда было забивать себе голову такой мелочью. Они трудились, чтобы прокормить себя и лишний голодный рот, только и всего. Обижен ли я на них за это? Вовсе нет. Если бы ты знала, каково жить в Долине Семнадцати Рек, ты бы поняла меня. Но покуда я не расскажу, как тебе узнать? Так что слушай. Слушай внимательно, моя ласка.
Итак. Что ты увидишь, впервые приблизившись к нашему городку? Конечно, горы. Чему дивиться, скажешь ты? Ведь не просто так наша провинция получила название Горной. Ты права. И мы гордимся своими горами, мы считаем их самыми прекрасными во всём Праведном Государстве. Потом ты увидишь огромные кедры. Тысячи, миллионы головокружительно высоких, ровных, как храмовые колонны, стволов. Редкие приезжие неизменно удивляются, как это Праведное Государство не наложило лапу на наши леса. Но лишь до тех пор, пока сами не вступят под их сень. Это священный Лес, моя ласка. И он не даст себя в обиду ни чужим, ни своим. Вся наша долина укрыта этими гигантами. Именно потому не так просто заметить, что ты уже шагаешь по улице. Только вдруг сознаёшь, что камни под ногами уложены ровнее, чем на дикой горной тропе. Из этих же камней выстроены наши дома, высокие узкие башни. Они тянутся к небу с той же яростной жаждой, что и кедровые стволы, вцепляются в землю фамильными криптами с той же неукротимой силой, что и кедровые корни. А меж корней и стволов, по каменным уступам и ложам бегут ледяные потоки Семнадцати Рек, и мы ли храним их, они ли нас – Боги ведают…
Красиво ли это – жить среди живых Гор, Лесов и Рек? Красиво, моя ласка. Страшно ли это? Ещё как страшно. Торговцы к нам не заезжают. Наши купцы дважды в сезон спускаются по тайной тропе, через ущелье, в Торговый Стан. Их побаиваются, но товар у нас безупречный, и о ценах спорить не принято. Нигде больше не выделывают таких тонких шкур, не ткут таких прочных тканей, пропитанных смоляной смесью – хоть палатку шей, хоть кибитку покрывай, никакой дождь не страшен; нигде не лепят такой чудной посуды, не готовят таких сочных окороков и не коптят такой рыбы. Ты спрашиваешь, почему же мы бедствовали? Две причины тому, моя ласка. Первая в том, что наш городок очень мал. Вторая в том, что Лес не давал больше, чем считал нужным. Неважно, что думали жители. Лес был нашей властью, кто будет спорить с Лесом? Мы и без того платили ему немалую дань…