Потустраничье - стр. 21
И, погладив Катю по голове, добавила:
– Хотя бы первое время. Пока Осип не вернётся из командировки.
«Пока Ося не вернётся, пока Ося не вернётся», – повторяла Катя про себя, собирая вещи и укладывая их в дорожную сумку.
Супруг задерживался. Сначала на одну неделю, потом на другую. Приехал на три дня, суматошный и взволнованный. Отдохнул и снова собрался в длительную командировку.
Катенька тихо негодовала. Ося был явно рад переезду супруги к матери и не спешил возвращать жену. Непостижимо! Внутри неё растёт, развивается новая жизнь, другой человечек, микрокосмос. А муж не принимает в этом таинстве никакого участия. Словно теперь это не его проблемы. Вся Катя – не его проблемы.
В день командировки Осип традиционно заехал попрощаться. Свекровь усадила сына завтракать. Вспомнив, что хлеб закончился ещё вчера, отправила невестку в соседний магазин. Катенька уже вышла из подъезда, когда сообразила, что кошелёк оставила дома. Шёл четвёртый месяц беременности, и Катенька всё чаще замечала за собой лёгкую рассеянность. Она нашла это забавным и в весёлом расположении духа вернулась в подъезд. Она собиралась нажать на звонок, когда соседняя дверь тихо приоткрылась и всё та же сухонькая старушонка просунула свою седовласую голову на черепашьей шее.
– Не послушалась меня, да? – прошамкала соседка. – Спуталась…
Катя растерянно смотрела на старушку, не зная, что ей ответить. Старый, одинокий человек… Только посочувствовать. А старуха, окинув Катю цепким взглядом, вдруг поджала губы, мелко затряслась.
– Что же ты натворила, глупая. Вот уже и приплод… Кормёжка ведьме! – и всхлипывая, оттягивая уголки тонких губ к морщинистому подбородку, произнесла нараспев: – Прям как моя Иришка!
«Сумасшедшая!» – подумала Катя и схватилась за дверную ручку своей квартиры, сильно потянула её вниз. Дверь оказалась незапертой. Катенька поспешила внутрь, подальше от чокнутой соседки. Дома её появление осталось незамеченным. Мира и Осип что-то эмоционально обсуждали на кухне.
– Ося, ты же понимаешь, как это важно для меня! – свекровь истерично подвизгивала. – Неужели тебе сложно? Для меня, для родной матери?!
– Хватит, мам, перестань, сколько можно?
– О, милый, ты же всё понимаешь, – голос свекрови стал мягким, нежным.
Катеньке не хотелось быть невольной соучастницей семейной ссоры. Она собиралась выйти, когда услышала всхлипывания Миры.
– Это дитя, родной мой, необходимо мне. Шестой месяц – критичный срок. После этого срока я… уже… – Мира то ли всхлипнула, то ли взвизгнула. А Катя замерла в коридоре.
– Мне не жить без твоего ребёнка. Неужели ты хочешь моей смерти?