Потусторонняя одиссея - стр. 19
В летнее время Горячев с друзьями проводили много времени на спортивной площадке, изредка убегая на речку, чтобы в на гревшейся за день воде снять накопившуюся за день усталость. Вот и вчера, после очередного купания, он вернулся домой около двадцати двух часов вечера, как ему было строго указано его папой, и сразу же завалился в кровать. Поскольку ежедневно ребенок обеспечивался небольшим количеством карманного капитала, то ужинать он предпочитал со сверстниками на улице, получая от этого не просто какое-нибудь необходимое насыщение, но и моральное удовольствие от общения с близкими по духу товарищами.
В тот, второй, день нараставшей луны он проснулся на час раньше обычного и долгое время лежал, обливаясь холодным потом, будучи не в силах даже пошевелиться. Хотя на улице было и светло, но пережитый ночью кошмар никак не мог раствориться в его возбужденном, за ночь исстрадавшемся организме. Он все отчетливо помнил, как будто бы вся картина, словно в живую, стояла перед глазами. Как нетрудно понять, ему снился ужасающий человек, одетый в удлиненный кожаный плащ, широкополую шляпу, который, словно бы черный Ангел, парил над землею, жестоко расправляясь с людьми и очищая их головы от, по его мнению ненужного, серого вещества. Все это было настолько явственно и ужасно, что ребенок никак не мог оправиться от пережитых, вместе со всеми жертвами, страшных мгновений. «Что бы это могло значить? – не покидала его разум неприятная мысль. – Может же присниться такое?»
От этих тревожных раздумий его оторвал вошедший отец, который, как и обычно, зашел в половине седьмого, чтобы разбудить спящего сына перед своим уходом на службу. Горячев Павел Сергеевич служил в местном полицейском участке и с младенческих лет приучал ребенка к дневному, строго установленному, режиму. Мужчине хотя где-то в глубине души и не хотелось так поступать, но тем не менее приходилось: мальчика он воспитывал сам, делая это без помощи матери, которая трагически погибла при родах. С тех самых пор они жили вдвоем, успешно справляясь со всеми невзгодами. Правда, на первых порах, чтобы закончить свое обучение во Владимирском юридическом институте, а в дальнейшем – пока поступал на службу в полицию – и в самом начале нелегкой работы, он все-таки вынужден был нанимать ребенку сиделку, но потом, когда Витя подрос, офицер внутренних органов уже сам успешно справлялся со своими родительскими обязанностями. Если остановиться на его описании, то можно увидеть молодого человека, достигшего тридцатилетнего возраста, с очень приятной наружностью. Павел ростом был только чуть-чуть выше среднего и достигал ста семидесяти шести сантиметров; он имел коренастую комплекцию телосложения и отличался достаточной физической силой, продолжая ее наращивать каждодневными тренировками; миловидное лицо этого полицейского, если не сказать привлекательное, было просто мужественно красивым – продолговатой формы, оно имело несколько зауженные ровные очертания, отличавшиеся гладкой кожей, выделявшейся смуглым оттенком; высокий лоб переходил в полукруглые овальные надбровные дуги; прямой аристократический нос находился между карими, уверенными в себе глазами, кроме всего прочего, выражавшими просветленный ум, сопряженную с проницательностью огромную рассудительность и не лишенные смекалки мыслительные процессы, не исключающие какой-то игривой хитрости, твердости, подчас – когда это было необходимо – жестокости, и в том числе несгибаемой воли; средние, нетолстые губы имели цвет близкий к коралловому и переходили в гладковыбритый, по-мужски расширенный подбородок; небольшие ушки чуть отступали и не скрывались за темно-русыми волосами, уложенными в аккуратную короткую стрижку; как и всегда, он был одет в гражданскую форму одежды, включавшую в себя серую рубашку, с короткими рукавами и грудными карманами, черные удобные джинсы и коричневые кожаные сандалии.