Потусторонняя одиссея - стр. 16
– За что? – чувствуя близкий конец, Бугор набрался смелости подать свой «закошмаренный», срывавшийся хрипами голос. – Что я такого сделал, чтобы сейчас умирать?
Ответа он не услышал; а вместо него две худенькие ручонки, вновь извлеченные из-под покрывала наружу, приблизились ладонями к его голове и обхватили ее в районе ушей. На несколько секунд оба застыли.
– Пощади, а? – скрипучим голосом вымолвил бомж, невольно закрывая глаза перед ужасающим ликом беспощадного недруга.
Как и следует ожидать, таинственная Незнакомка ничего не ответила, а не торопясь приподняла человека за голову. Когда его ноги оторвались от пола на расстояние двадцати сантиметров, неизвестная Личность стала медленными уверенными движениями поворачивать череп против часовой стрелки, одновременно не давая двигаться телу, через окровавленную белую ткань коленом плотно прижав его к кирпичной стене. Как только лицевая часть достигла левой ключичной области, раздался характерный треск, возвещающий о переломе отдела шейного позвоночника. В дальнейшем последовал один целый оборот, потом еще и еще, пока, наконец, голова полностью не отделилась от тела. Еще один кровавый фонтан возвестил о том, что жизнь очередного владимирского бомжа в это мгновение прекратилась. Мрачная же сущность, обагряясь очередным кровавым потоком, повторила всю ту же самую процедуру, что и с первым убитым, полностью освобождая основание черепа от находившегося там серого, давно прогнившего вещества.
Тем временем Бекас, увидев незнакомого ему человека, мгновенно отпрянул назад, не зная, чего еще можно ожидать сейчас в этом жутком, где-то просто ужасном, недостроенном доме. Однако, улицезрев, что пытавшийся войти внутрь испуган нисколько не меньше, а, должно быть, даже и больше, он озадачил его обыкновенным вопросом:
– Ты кто такой, черт побери?
Тот мало чем отличался от его новых знакомых и выглядел как обыкновенный российский бродяга, нося потрепанные, «пахнущие» смрадом одежды и давно казавшийся старше своих истинных лет. Мужчина был невысокого роста, едва ли достигавшего ста шестидесяти двух сантиметров; несмотря на свой антиобщественный образ жизни, этому зачумленному представителю сильного пола удалось сохранить коренастость фигуры и не растерять свою силу; грязная, с желтоватым цветом, физиономия густо поросла всклокоченной, ни разу не чесаной, густой бородой рыжего цвета, и только горящие серые глазки указывали в этом человеке на живость характера и волю к существованию; волосяной покров, плотно укрывавший его голову, едва ли чем отличался от лицевых зарослей, также выдавая полную апатию к какому-либо уходу. Увидев перед собой незнакомого ранее, причем довольно молодого, мужчину, он невольно вскрикнул, но привыкший и к гораздо более сложным жизненным оборотам, тут же подавил в себе возникшее внезапно волнение и ответил на поставленный ему вполне разумный вопрос: