Поту сторону времени. 3 часть. Готов на все - стр. 7
– Вставай, гнида! – прорычал амбал, брызгая слюной. Матвей с трудом перевернулся на живот и попытался встать, но резкая боль не дала ему подняться.
– Что, хлюпик?! В штаны наложил? – их громоподобный смех, разорвался в голове Матвея, словно граната, брошенная неподалеку. Матвей прикусил губу, чтобы не застонать. Когда гул в голове немного стих, он с трудом оперся на ладони и подтянул ноги. Однако встать так и не удавалось. На коленях он попытался отползти в угол. Тяжело дыша и захлебываясь кровью, он прислонился спиной к стене и провел ладонью по лицу, пытаясь стряхнуть с глаз алую пену. Образы мучителей расплывались, и он никак не мог сфокусировать взгляд на их лицах.
Как сквозь густую пелену до него долетали слова, вбиваемые в сознание словно гвозди молотком:
– Даю два дня… Иначе смерть легким испугом покажется. Расчленю гада. По кусочкам резать буду… Медленно умирать будешь… Понял, паскуда?..
Матвей попытался кивнуть, но голова закружилась, и его стошнило, прямо на новенький ботинок амбала.
– Гаденыш, твою мать, щенок недорезанный… – визгливо прогремело над ним, и тут удар страшной силы обрушился на его голову. Он только успел заметить, как ботинок, перепачканный его рвотой, приближается к его лицу… В голове взорвались тысячи петард. В глазах потемнело, и он потерял сознание.
Тело вдруг стало необычайно легким, невесомым, боль прошла. Его мучители вдруг исчезли, словно испарились. Необычный свет залил комнату. Казалось, он струится прямо из окна. Матвей чуть повернул голову и скосил глаза – на дворе светло, как днем – нет и намека на дождь. Яркий свет заставил его зажмуриться. Когда же он, наконец, открыл глаза, на кресле прямо перед ним сидела девушка необычайной красоты. Ее хрупкая фигура была укутана с ног до головы в белое легкое покрывало. На бледном лице с тонкими чертами, поражали глаза, огромные, темные и необычайно добрые. Матвей утонул в них как в глубоком озере. Длинные волосы крупными волнами спускались на плечи, и от них исходило радужное сияние. Матвей силился понять их цвет, но так и не смог. Он даже не понимал брюнетка перед ним или блондинка. От всей фигуры исходило такое спокойствие, такая теплота. Захотелось прижаться к ней, обнять, поцеловать в манящие пухлые губы, зарыться в волосы, и бесконечно любоваться греческим профилем…
– Я умер? – промелькнула мысль. – Эти гады меня все ж таки убили!.. Но если смерть такова, то я готов умирать хоть по десять раз на день!.. Глупое желание…
– Подойди… – голос, под стать хозяйке тоже был необыкновенный, томный, бархатный, густой. Матвей медлил, боясь, что боль вернется, как только он пошевелится. Но снова услышал вкрадчивое. – Не бойся, вставай!