Потрошитель - стр. 8

Большинство слуг время от времени подтрунивали над его объемами и любовью к выпивке. Я же видел в нем лишь очень дружелюбного и сердечного человека. Он пустил меня в свой дом в трудную для меня минуту, когда я был никем и остался ни с чем. Джордж не только дал мне крышу над головой, но и надежду, что я снова смогу обрести друга среди людей.

– Как насчет хереса? Хочешь глоточек? – спросил Джордж, выводя меня из задумчивости.

– Спасибо, не откажусь! – с удовольствием согласился я, удобно устраиваясь в одном из обитых красным плюшем кресел, стоявших в гостиной.

Это была небольшая, но очень уютная комната. Полы в ней покрывали восточные ковры, сплошь усеянные собачьей шерстью. Гертруда Эббот питала слабость к собакам, которых держали на ферме, и всегда пускала их в дом, когда шли дожди. А происходило это почти каждый день.

По стенам в гостиной были развешаны портреты клана Эбботов, причем родственное сходство легко угадывалось по ямочкам на подбородках. Эта деталь придавала им всем без исключения весьма добродушный вид – даже прадедушке Мартину, который и на портрете, казалось, не сводил с нас строгих глаз.

– Стефан! – с громким криком в комнату ворвались мальчики Эббота. Даже такое короткое слово не могло скрыть, что они слегка шепелявили.

Первым влетел Люк – вихрастый темноволосый сорванец. Его вихры вечно торчали в стороны, и им не было никакого дела до того, сколько сил потратила Гертруда на то, чтобы причесать сына. За Люком несся его семилетний младший брат Оливер с соломенными волосами и вечно ободранными коленками. Он тут же подлетел ко мне и обвил ручонками мою ногу. Я заулыбался, глядя, как он раскачивается на мне. Судя по всему, братья не один час носились по ферме и окрестным перелескам. В волосах у Оливера застряли сухие травинки, а веснушчатое лицо было измазано в грязи.

– Я поймал кролика! Он был во-о-от такой огромный! – С этими словами малыш оторвался от моей ноги и широко развел руки в стороны.

– Неужели такой? – переспросил я, высоко поднимая брови от удивления. – Ты уверен, что это был именно кролик? А не медведь, например?

От такого предположения глаза у Оливера сделались огромными, как блюдца, и я с трудом сдержал улыбку.

– Это был НЕ медведь, Стефан! – вмешался Люк. – Это был именно кролик, и это я его застрелил. А пуля Оливера его всего лишь ранила.

– Вот и нет! – сердито заявил Оливер.

– Папочка, скажи Стефану! Скажи, что это я застрелил кролика!

– А ну-ка, мальчики, стоп! – остановил препирательства Джордж, ласково улыбаясь своим маленьким сыновьям.