Потому что ты моя - стр. 31

Но наличие такого друга не освобождает от ответственности за свою жизнь. Хорошо, что у меня нет ничего критичного с баблом. Как эмоционально отошел, все счета, не связанные с отцом и матерью, перепроверил — некоторые криптовложения неплохо выросли в цене, так что я безболезненно вывел с кошелька деньги на первое время. А там посмотрим.

Прежде чем спуститься вниз, где меня уже ждет такси, я загоняю себя в облако одеколона. Это необходимая мера — боюсь, как бы «Армани» не впитал стойкий капустный аромат общаги. В тачке набиваю текст Маше Ждановой, которая мой «плюс один» на вечер, чтобы спускалась. Сначала думал заявиться на презентацию без сопровождения, но потом представил Соню под руку с отцом, и как-то сразу перехотелось. Не хер. Пусть не думают, что меня их отношения колышут.

Хотя, конечно, колышут. С пьяной ночевки в квартире у Сони я много думал. Да я даже тогда ночью, несмотря на количество выпитого алкоголя, лежал на ее диване и все пытался понять, как быть дальше. Как жить с ее словами, что со мной она никогда не будет, даже если пошлет отца. Устраивает ли меня расклад, в котором она просто исчезнет из нашей жизни? До той ночи думал, что да. Сейчас, ей-богу, не знаю. Понимаю лишь то, что мысли о ней в объятиях собственного отца причиняют мне боль, которая граничит с физической.

Такси, нормальная «Камрия», тормозит у подъезда Ждановой ровно в назначенное время, но ее приходится ждать еще десять минут. Когда спускается, понимаю, почему — в таком обтягивающем платье размах шага вряд ли превышает пару сантиметров.

— А твоя машина где? — она придирчиво осматривает такси и морщит нос, который, судя по всему, летом переделала.

— Разъебал, Маш, — отвечаю я, не желая вдаваться в подробности.

— Мари, — поправляет она раздраженно. — Жаль.

— Ага, Мари, — распахиваю перед ней пассажирскую дверь на задний диван. — Ты едешь?

Жданова до хера осторожно усаживает свою задницу в такси и только потом перетаскивает ноги в салон, заставляя меня усомниться в способности эластичной ткани выдержать такое насилие над собой. Честное слово. Ощущение, что у нее все по швам трещит и вот-вот лопнет. Как она собирается пережить в этом наряде весь вечер?

— Расскажи, что это за вечеринка? — когда «Камрия» вливается в поток машин, ее ладонь с острым маникюром ложится на мою коленку и неспешно ползет вверх.

— Говорил же. Отец устраивает встречу для партнеров. И это не вечеринка, а деловое мероприятие.

— То есть, ты со своим отцом меня познакомишь? — заискивающе щебечет Маша, по традиции концентрируясь только на том, что ее интересует.