Потому что дочь - стр. 42
Алёна вдруг вспомнила то чувство необъяснимого ужаса, охватившее её недавно… Это было в понедельник, она шла вечером от нотариуса, неприятной и странной дамы. Алёна ещё сказала ей, что дело о наследстве её отца пахнет криминалом. И несимпатичная девица ужасно разозлилась почему-то и сказала, что раз так, нужно обращаться в милицию, а она ничем помочь не может. И была какая-то очень напряженная и взволнованная. Но потом, когда Алёна вернулась с запросом от другого нотариуса, по делам наследства, то неприятная дама была уже вежлива и даже мило улыбалась. К чему бы это?
Лена задумалась:
– Как бы нам не хотелось думать, что померещилось, похоже, что твоего отца убили, вероятно, из-за квартиры. И теперь покушаются на тебя. Хотя это уже совсем нагло выглядит. Давай-ка посмотрим поближе на его пижаму, помнишь, вот тут валялась, на диване. Я ещё собрала пижаму вместе с постельным бельем и отнесла в спальню, потому что должны были прийти соседи на поминки и надо было навести хоть какой-то порядок.
Женщины отправились в спальню. Постельное белье вместе с одеялом было свернуто рулоном и лежало на тумбочке рядом с шифоньером.
– Не может быть, – сказала Лена, развернув одеяло, – пижамы нет! Я же сама её сюда положила, внутрь рулона. А теперь её нет!
– А ты уверена? – ради приличия спросила Алёна, – может ты её куда-нибудь в другое место положила.
– Уверена, – огрызнулась Лена, – но если хочешь, можно поискать в другом месте.
Женщина перетряхнула постельное белье, заглянула в тумбочку.
– Кстати, – сказала Лена, – Лосева мне рассказала свой сон. Соседка видела твоего папу, он сказал: «У меня в шифоньере деньги». Может, правда, где-нибудь на полке деньги припрятаны?
Лена энергично перетряхнула весь шифоньер. Денег нигде не было. Пижамы тоже.
– Ёлки-палки, где же эта пижама? Уже всё перебрали, каждую тряпочку. Вокруг одни краски да картины. Я же помню, сама убирала эту пижаму, сложила вместе с простынями. Полосатая такая пижама… Хочу посмотреть, нет ли на ней каких-нибудь следов, пятен, чего-нибудь подозрительного.
– Похоже, её украли. Если бы нам только в голову такое могло прийти, мы бы сразу эту пижаму поближе рассмотрели. Неизвестные злоумышленники кинулись скрывать следы. Только откуда они узнали о моих подозрениях? Что папа умер не своей смертью? Я в прокуратуру ходила только сегодня. А неизвестные появились, судя по всему, прошлой ночью.
– Кому-нибудь ты говорила о своих подозрениях?
– Студенту, который приходил после похорон, я ничего не говорила. Сама тогда ничего не подозревала. Нотариусу сказала, неприятной девице, которая не хотела мне говорить, есть ли завещание. Я ей сказала, что эта история – криминальная. Потом ещё рассказывала о своих сомнениях на кафедре. И мы с зав.кафедрой вместе звонили следователю, проводившему проверку по поводу смерти папы. Следователь сказал, что на место не выезжал и проверку не проводил, потому что милиция ему якобы сообщила, что следов насилия нет. Мне, честно говоря, казалось, работник прокуратуры должен хотя бы из профессионального любопытства расспросить, почему я решила, что смерть насильственная. Но он спросил только, поддерживала ли я с отцом родственные отношения.