Потомственная гадалка в экстремальных условиях - стр. 11
– Значит, нет никакого красивого, богатого, нежного и доброго? – Казалось, она сейчас расплачется.
– Мы попали в непростую ситуацию, а ты о мужиках думаешь. Лучше думай, как спастись.
Лика обиженно отвернулась. Вроде, взрослая, а ведёт себя как ребенок. Чувствую, будут у меня с ней ещё проблемы. Через несколько минут, нас подтолкнули в сторону противоположенного выхода. Дверью служила занавеска из серой ткани, которую никто ни разу ни стирал. А когда передо мной открылась странная картина, я сразу поняла – сейчас будут продавать. Куча народу заинтересовано разглядывали нас, оценивая каждую. Самое странное, что бросилось в глаза, это то, что некоторые из них внешне немного отличались. А именно заострёнными ушами, как у сказочных эльфов. Посмотрев на эти весьма симпатичные лица, начинаешь верить, что действительно оказалось не в своем мире.
Этих «некоторых» становилось все больше, и толпа сильно разбавилась торчащими вверх ушками. Выглядело смешно, если бы не было так странно. Я зажмурила глаза, в надежде, что этот мираж рассеется, но нет, наоборот. Ловила на себе такие неприятные взгляды, что почувствовала себя коровой на базаре. Которую и кормить дорого, и продать не просто, ведь у «коровы» совсем нет никаких талантов.
– У нас новый товар, прямиком с Земли. Очень хорошо подойдут в роли прислуги, вычистят ваш дом до блеска.
«Потому что больше с них взять нечего, бесполезные девки».
Я даже встрепенулась, не понимая, показалось ли мне это или этот торгаш действительно сейчас нас оскорбил. Но он продолжал улыбаться и делать вид, что все нормально.
– Начнем с обычной минимальной цены – сто ринов. Вы можете делать ставки, каждый следующий шаг – десять ринов.
А потом снова:
«Хоть бы по сто с них получить, следующие ценнее будут».
Я нахмурилась, но не может же он так при всех говорить. Тогда точно не продаст. Но толпа смотрела на нас, как и раньше, значит показалось. Может солнце в голову напекло, жара ведь невыносимая. Покупатели вяло поднимали руки, торговались без ажиотажа и энтузиазма. Последняя цена достигла сто шестьдесят тех самых ринов за меня, и сто восемьдесят за Лику, видимо она им казалась более милой и привлекательной. Я же наоборот старалась показывать свое недовольство во всем. Во взгляде, в позе, в скрежете зубов.
– Триста за каждую, – выкрикнул кто-то из толпы. Люди обернулись посмотреть на дурака, который готов отвалить двойную цену за нас.
– О, уважаемый куинг Бертарель, очень рад вас видеть, – лицо торгаша расползлось в самой широкой улыбке, на которую только было способно, – Вы уверены в этой сделке?