Потомокъ. На стороне мертвецов - стр. 55
Тетушка поглядела на него. На любопытных. На Штольцев… Подумала и кивнула. Митя едва заметно выдохнул:
– Спасибо, не беспокойтесь, мы сами. А вы пока приготовите комнаты для господ Штольц.
– Конечно… прошу вас, любезнейшие…
– Уважаемые Свенельд Карлович и… – Митя еще раз вздохнул, – Ингвар Карлович!
Тетушка пожевала губами, явно сомневаясь, признавать ли Штольцев уважаемыми, наконец выдавила:
– Очень рада… прошу прощения за недоразумение… Одинокая женщина… с ребенком… Естественное опасение… – И она ретировалась в дом.
– Ребенок – это вы? – буркнул Ингвар.
– Ребенок – моя кузина Ниночка, – с достоинством сообщил Митя. – Прелестное дитя.
Кто знает, может, даже и правда. Хотя сомнительно.
Свой автоматон Митя завел в пахнущий сеном и деревом денник – если убрать отсюда поилку и подлатать крышу, сойдет. Паротелегу оставили прямиком во дворе. Через внутреннюю дверь Митя вошел в дом – тут царила суета, горничная едва не врезалась в него, снова поглядела с ужасом и помчалась дальше, даже книксен не сделав. Митя передернул плечами и неспешно, по-хозяйски – во всяком случае, он надеялся, что так, а не волоча ноги от усталости, – поднялся на второй этаж, к спальням. Крохотная частичка измотанного разума попыталась оценить бледно-зеленые штофные обои и деревянные панели до середины высоты стены, но почти сразу сдалась – нет сил. Зато невысокую дверцу в торце коридора он заметил сразу же, и… да, это была она!
Небольшое помещение с крохотным оконцем под лепным потолком было отделано розоватым мрамором. В углу на массивных львиных лапах покоилась изрядной глубины белоснежная фарфоровая купель, а за плотной расписной ширмой прятался стульчак. И… к нему вела блестящая медная труба! Митя зачарованно уставился на ее элегантные извивы. Неужто ж water-closet? Не-ет, он не станет дожидаться, пока ванну наполнит прислуга! Он шагнул к дверям – запереться и поскорее изучить это невероятное чудо технической мысли…
– Моя маменька все равно тебя выживет отсюда, противный кузен Митька! – донесся злой девчоночий крик.
Ошарашенный Митя выглянул наружу.
Широко расставив крепенькие ножки в домашних туфельках с бантиками и крепко стиснув кулачки, посреди полутемного коридорчика стояла пухленькая девочка лет семи. Клетчатое платьице морщило под широким шелковым пояском, точно шили его с запасом на вырост, короткие толстые косицы торчали кверху, как рожки, и этими рожками она целилась в застывшего напротив Ингвара.
– Ниночка? – изумленно приподнял брови Митя.
Девочка медленно обернулась, перенацелив косички-рожки уже на него.