Потомокъ. На стороне мертвецов - стр. 19
Словно колдун из страшной сказки, Свенельд Карлович метался у торчащего из стены медного крана. Митя нервно передернул плечами. До приезда в эту безумную местность он верил в реальные, общеизвестные вещи. Силу пара. Силу денег и связей. Силу Крови, дарованную Древними своим прямым потомкам. То есть в паровоз, банковский счет и пламя, бьющее с рук Огневичей, или вихри, поднятые кровными Стрибожичами… Но ведьмы? Самые настоящие, не из сказок? Правда, пока что он встретил всего одну ведьму… маленькую ведьмочку… Но, видят Предки, ему хватило! А если еще и колдуны есть… Брр!
– Митя, ну что вы замерли! Не успеем! – раздраженно бросил Свенельд Карлович, засовывая надетый на кран каучуковый шланг в пустую бутылку, и повернул вентиль, пуская из крана тонкую струйку. Вода зажурчала, наполняя бутылку. – Хорошо, что пустых бутылок много. Я их продать рассчитывал, но за водку, даже безакцизную, дадут больше. Вы подносите, я наполняю, потом меняемся.
– А настоящая бабайковская водка где? – Митя подхватил плетеный короб с пустыми бутылками и принялся одну за другой подставлять их под шланг.
– Там, в углу. – Свенельд Карлович качнул головой в сторону будто бы небрежно прикрытых ветошью коробов. – Думал в бочки слить, но не успеем. Ничего, командовать погрузкой буду я, так что, надеюсь, батюшка ваш сюда спускаться вовсе не станет.
Митя кивнул. С половину часа они работали молча.
– Он… замечательный человек. Ваш батюшка… – затыкая налитую до горлышка бутылку пробкой, сказал Свенельд Карлович.
Митя, как раз водружавший очередной короб наверх уже сложенной у стены небольшой пирамиды, аж пошатнулся. Бутылки в коробе предостерегающе звякнули.
– Полицейский чиновник не должен нарушать закон, – продолжил Штольц.
– Поэтому его нарушаем мы.
– Все внутри меня восстает против этого, – очень серьезно, а главное – совершенно искренне заверил Свенельд Карлович и ногой пододвинул к Мите уже заполненный бутылками короб. – Но мы не есть полицейские чиновники, мы с вами простые обыватели, попавшие в затруднительное положение, и… мы сознаем, что виноваты.
Митя гневно фыркнул, сдувая со лба мокрую от пота прядь: он не сознавал себя обывателем, простым, а уж тем более виноватым! Если кто и виноват, так именно отец… ну и Алешка Лаппо-Данилевский.
– Плохо – это уничтожить мой петербургский гардероб! Не могу же я предстать перед провинциальными барышнями… в этом! – Совершенно в стиле своего нынешнего костюма он вытер пот со лба рукавом, а потом брезгливо оттянул этот рукав, демонстрируя его Штольцу. – Мне нужны деньги.