Потомокъ. Князь мертвецов - стр. 17
– Петр Николаевич обещал отвести меня к лучшему здешнему портному, – торопливо выпалил Митя, отчаянным волевым усилием заставляя себя остаться на месте, а не метнуться между отцом и княжичем.
– Вы лично собираетесь заниматься гардеробом моего сына… ваша светлость? – Отец вопросительно приподнял брови – точно гадюка приподнялась на хвосте.
– Мы с Митей вместе дрались с виталийцами, прикрывая гимназисток. Если мой боевой товарищ нуждается в такой мелочи, как рекомендовать хорошего портного… – Урусов изобразил сложный жест, без слов говорящий о том, что боевой товарищ – это очень много, хороший портной – вовсе не мелочи, но Урусову не в тягость, а ссориться с начальством он, конечно же, не желает… но только при условии, что начальство не будет зарываться! Всего-то едва заметно расправил плечи, повернул голову, приосанился… и вот уже не подчиненный взирает на начальство, и даже не княжич Древней Симаргловой Крови глядит на простолюдина, а боевой мангуст припал к земле, готовый атаковать змею.
Митя сусликом застыл между ними, переводя взгляд с одного на другого…
Сусликом! Змея, мангуст, суслик… Хорошо хоть не хорек! Тьфу, Великие Предки, а все Урусов с его Силой! А еще малокровным считается, С-с-симарглыч, Повелитель Зверей и Птиц!
Митя аккуратно выдохнул – недостойно светского человека дышать шумно и заметно, даже если только что стряхнул с себя морок, навеянный чужой Древней Кровью.
Отец… отец тоже вздохнул – шумно, не стесняясь, его грудь ходила ходуном, на миг он оперся на спинку кресла и тут же выпрямился, не сводя с Урусова тяжелого испытывающего взора – так что княжич едва заметно подался назад, будто хотел испуганно попятиться и с трудом удержал себя от этого. И поглядел на отца изумленно!
– Боевой товарищ, говорите… – недобро прищурился отец.
Мите вдруг стало жутко.
Набег виталийцев сделал Митю героем. Одним из тех, кто с оружием в руках встал на защиту города. Вот именно – одним из! Никто, кроме Урусова и еще одного человека, не знал, что мертвецов, вступивших в схватку с варяжскими находниками, поднял Митя. Урусов будет молчать: он считает Митю таким же Кровным, как и сам, разве что другого рода, а Кровная Знать свято хранит свои тайны. Тот, другой человек – тоже. А все остальные ничего толком и не поняли. Кто-то видел мертвецов, кто-то – самого Митю… Ему задавали весьма неудобные вопросы, но… неразбериха набега списала все. Никто не смог сразу понять, что случилось в тот день на площади у Мариинской гимназии. А потом все были слишком заняты, убирая последствия самого мощного за несколько десятилетий набега.