Потомокъ. Фабрика мертвецов - стр. 39
Коснувшись сапогом намеченной на боку коня стальной ступеньки, Митя вскочил в седло. Ноги провалились внутрь, под ступнями оказались упрятанные в широкой груди автоматона педали, обтянутое кожей сиденье было теплым от греющегося парового котла. Митя схватился за рычаги на пароконской шее…
– В ящике погляди! – Отец, уже по пояс в седле своего автоматона, натянул защитный шлем и круглые очки-гоглы.
Митя сунул руку поглубже в конскую грудь и вытянул такой же шлем и гоглы.
– Что возишься? Догоняй! – со смехом крикнул отец и вдавил педаль.
Серый пароконь согнул одну ногу, вторую, выпуская пар из сочленений суставов. Его глаза завертелись в глазницах, шаря по перрону конусами яркого света. Мужики заорали – то ли испуганно, то ли восторженно, и окутанный облаком горячего пара автоматон соскочил с перрона и ударился в дробный, стремительный галоп.
Митя рванул рычаг и бросил своего пароскакуна вдогон.
Южная, пахнущая разогретой травой и пылью ночь кинулась навстречу. Конусы света из глаз пароконя выхватывали из мрака беленые стены и пышные кусты за заборами. Грохот стальных копыт разрубил тишину спящей деревеньки, и враз обезумевшие дворовые псы заметались на цепях, и заорали что-то их проснувшиеся хозяева, замелькали в окнах огоньки свечей, и мужик, с портками в одной руке и ружьем в другой, даже успел выскочить на порог. Окутанные паром стальные чудовища пронеслись мимо него и исчезли за околицей.
Митя сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул, отправляя этот разбойничий посвист из мрака как последний привет разбуженной Хацапетовке.
Митя потянул рубильник и пошел на обгон. Проселочная дорога застонала под пароконскими копытами, клубы пыли смешались с клубами пара и осели на безупречном дорожном сюртуке, но сейчас Мите было все равно. Седло мелко вибрировало, но плавный ход поршневых ног позволял пароконю стлаться над дорогой – и скорость, скорость! Его вороненый обошел отцовского серого на полголовы, на голову – и вот уже Митя вырвался вперед, летя безудержным вихрем пара и стали по пыльному проселку. Митя запрокинул голову и заорал, швыряя свой восторженный крик в отчаянно пытающуюся угнаться за ними луну.
– Сюда! – разорванный ветром в клочья окрик был едва слышен.
Митя рванул поворотник. Механический конь накренился, почти ложась на бок и волоча за собой шлейф пара, – слышно было, как гудят поршни ног. Серым призраком в завитках пара отцовский скакун уходил наискось, по бездорожью.
– Все равно не уйдешь! – азартно выкрикнул Митя, снова бросаясь в погоню.
С лязгом столкнувшись боками коней, они пролетели насквозь рощицу и поскакали над речушкой. В темной воде отражалось стремительно несущееся вдоль берега облако пара, пронизанное лучами света и блеском металла. Вода вспенилась под копытами. Ноздря в ноздрю парокони перемахнули речушку и вылетели на пологий берег. Взметнулись на холм, вниз, снова вверх… Грохочущие копытами автоматоны горячим вихрем пронеслись по когда-то наезженной, а сейчас заросшей подъездной дороге и взвились на дыбы перед словно кинувшейся навстречу оградой.