Потом и кровью - стр. 21
Гроб старого барона, сколоченный лучшими краснодеревщиками Ливонии, покрывали лазоревые стяги с древним гербом фон дер Гольцев – бегущим золотым вепрем. Такие же гербы виднелись и на развешанных прямо в церкви щитах, на ливреях слуг и на плащах стражи. Все говорило о богатстве покойного, распорядитель замка – фогт Леонард Цорн не пожалел на церемонию денег, как видно, с разрешения родственников. Правда, самого фогта что-то видно не было, но действие шло по плану – все ждали короля, а тот что-то запаздывал.
Ожидание коротали в беседах, мусоля последние сплетни. Некоторые всерьез утверждали, будто бы старого барона отравила молодая жена, другие уточняли: не отравила, а извела колдовством, что куда как страшнее и пакостней. И в своем злом колдовстве юная баронесса уже призналась и даже попыталась бежать, да неудачно – попала в руки разбойников, те ее и убили.
– Не просто так убили, господа мои, – велеречиво объяснял какой-то барон. – А сперва с ней потешились, а она от них – бежать. Прямо по лесу, голой.
– Неужто и впрямь – голой?!
– Да-да, нагой! Разбойники пустили собак, вот они-то отравительницу и разорвали.
– Да прям разорвали! Разве станут собаки связываться с ведьмой? Не смешите людей, барон. Колдунью достали заговоренной стрелой, я это точно знаю!
– Не стрелой, а копьем! С древком из осины. Так насквозь и пронзили, словно оленя иль кабана.
– Кабана-то попробуй насквозь пронзи!
– А мне, господа, все ж таки жаль баронессу!
– Нашли, кого пожалеть! Отравительницу, ведьму.
– Зато какая красавица была!
– Ведь все красавицы.
– Нет, нет, далеко не все! А эта… Вспомните, какие балы устраивала баронесса! Не думаю, что нам когда-нибудь будет так же весело.
– Еще неизвестно, кому достанется замок.
– Ах, Александра… неужто и вправду ведьма?
– Ведьма не ведьма, а мужа-то извела.
– Так, может, врут про нее все?!
Тут мнения разделились, многим из собравшихся юная баронесса нравилась, очень многие испытывали к ней жалость. Пусть ведьма, пусть отравила… зато красивая, молодая, веселая! Есть что вспомнить.
– Его величество король! – войдя в церковь, звучно доложил паж Эрих фон Ландзее.
Все тут же перестали шептаться, искренне приветствуя молодого монарха и его обворожительную супругу, коей так шло черное траурное платье. Так шло…
– Испанский наряд, – сразу же зашептались дамы. – Закрытое, изящное…
– А кринолин, кринолин-то какой!
– И брабантские кружева… Ах! Интересно, будет ли сегодня бал?
– Какой бал, вы с ума, что ль, посходили? Похороны, чай, не что-нибудь.
– И все ж таки очень хотелось бы. Баронесса Александра, при всей ее неотесанности, все же… ах, что уж теперь говорить.