Потерянный «Эльф» - стр. 27
Сбегав домой, Джэсс тайком пробралась обратно в шалаш и захлопотала над раненым, обхаживая его. Отчаянно краснея, она раздела пребывавшего в беспамятстве воина догола, обмыла и перевязала раны, засыпав их целебным порошком, выменянным у деревенского знахаря за свои простенькие сережки – ничего другого для мена у бедной девушки просто не было. И напоследок влила ему в рот волшебное снадобье, также полученное от знахаря. Большего сделать она не могла – укрыв эльфа принесенным из дома старым одеялом, Джэсс устало опустилась у изголовья. Теперь оставалось только ждать; ждать и молить богов, чтобы лекарство помогло.
Очнулся раненый лишь через два дня, когда она уже и не надеялась на лучшее. Мутные от боли синие глаза раскрылись, эльф взглянул на девушку, и в этот миг ее сердечко остановилось. Дивный что-то сказал, но Джэсс уже не слышала – словно завороженная, она смотрела в его прекрасное лицо…
Эллендор смог уйти только через месяц. Раны его почти затянулись, и он уже передвигался самостоятельно, пока еще опираясь, правда, на свежевыструганную палку. Джэсс оттягивала миг прощания с любимым настолько, насколько это было возможно, но… Ладная фигура эльфийского воина беззвучно канула в ночной темноте, и девичье сердце провалилось в бездонную пропасть отчаянья и горя…
А чуть погодя обнаружилось, что под этим влюбленным сердцем она носит ребенка. Его ребенка. Мать с отцом били ее смертным боем, стремясь узнать имя коварного соблазнителя, но Джэсс молчала. И в положенный срок родила здорового, крепкого мальчика – вот тут-то и началось самое страшное! Заостренные ушки младенца слишком явно указывали на его происхождение. Угрюмо промолчавший весь вечер отец велел дочери отнести «выродка» подальше в лес и там оставить. Не проронив ни слова в ответ, Джэсс закутала сына в какие-то тряпки и в чем была ушла из дома…
Она скиталась по дорогам, прося милостыню, перебивалась случайными заработками, голодала. Жизнь ее была полна боли, унижений и страха. Страха не за себя – за судьбу своего дитя, которое практически любой с удовольствием убил бы в отместку за деяния отца и его соплеменников. Потому-то Джэсс старательно завязывала головку ребенка платком, скрывая самую явную примету – нечеловечьи ушки. Кто знает, как сложилась бы в дальнейшем ее жизнь и жизнь ее сына (она назвала его Кэлахир – Эллендор однажды сказал ей, что так звали его отца), если бы в один из дней она не наткнулась на лесной дороге на эльфийских разведчиков, один из которых спокойно ткнул ее ножом в живот и, равнодушно переступив через оседающее в пыль тело, направился прикончить ребенка.