Потерянные в прямом эфире - стр. 19
Градус напряжения между нами возрастал с каждым неловким взглядом и очередной порцией затянувшегося молчания.
— Я тебя к десяти ждала, — заметила, словно оправдываясь.
— А я думал, что ты не придёшь, — достаточно жёстко отозвался парень, взяв своё волнение под контроль.
— Я не могла не прийти…
— Но ты же смогла уйти, — хмыкнул он в лучшей из отцовских манер, не понимая, что это абсолютно разное.
Спорить не стала. В конце концов, у него было полное право считать именно так.
— Ты сказал, что тебе нужна моя помощь.
Он не ответил, лишь продолжил стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу, морща лоб и не забывая кидать на меня колючие взгляды.
— Может быть, сядем? — я мотнула головой в сторону стула. — А то… неудобно.
Кивнул. Сухо и кратко. Стянув с себя куртку и шапку, под которой обнаружилась тёмная лохматая шевелюра, уселся на противоположный от меня стул, громко скрипнув ножками о пол. Я вслед за ним осторожно опустилась на своё место.
Молчали. Вновь ухватилась за свой кофе и тут же отодвинула обратно. Чашка неловко звякнула о блюдце, и я беспомощно положила ладонь на меню, не зная, что делать: то ли предложить его Арсению, то ли оставить в покое… обоих.
— Тебе что-нибудь заказать? — решилась я. — Ты, наверное, замёрз.
Дёрнулся. Как-то неожиданно резко, упрямо задрав нос.
— Мне ничего не надо от тебя… вас.
Это было практически не больно. Ну или у меня не было права на подобные эмоции. Просто кивнула, принимая его ответ и… его право.
— Тогда о… деле? Чем я могу тебе помочь?
Арсений не спешил, а я, пользуясь моментом, продолжала изучать его. Глаза у него были тёмные: карие, с отливом зелёного — мои… Что особенно диссонировало с моими воспоминаниями, ведь помнила я его голубоглазым. От этого вконец стало не по себе, как если бы мне было мало этого взрыва из прошлого.
— Ты должна притвориться моей… мамой.
Как хорошо, что я сидела. Иначе непременно бы рухнула.
— Что? — ни черта не понимая, переспросила я.
Он сделался ещё более серьёзным и мрачным.
— Мне нужно… чтобы ты притворилась... моей матерью.
Теперь была моя очередь молчать, не зная, что думать и чувствовать. Сердце в сумасшедшем галопе грохотало в груди. Завела руку за голову, растирая шею, провела ладонью по щеке, прикрывая рот. Кажется, я даже не моргала, смотря на подростка напротив круглыми глазами и не веря собственным ушам.
— Э-э-э, — протянула я, не находя никаких иных аргументов.
И всё-таки он ждал чего-то другого. Или же вообще ничего не ждал и всё для себя решил заранее, потому что в отличие от моей его реакция была почти молниеносной.