Потерянные имена, чужие тени - стр. 22
Она говорила тихо, еще тише обычного, едва разжимая тонкие губы, с удовлетворением наблюдая, как бледнеют горничные, вслушиваясь в приказы.
А то вдруг и не приказы, а госпожа погоду на улице узнать изволит? Попадешь впросак – достанется вдвое больше.
И все потому, что негодной Бинкуце пришло в голову гулять по лесу днем и попасться на зуб упырю.
– Это что же люди подумают? – потрясенно сказала княгиня мужу, едва услыхав новость. – Будто служанки в нашем доме настолько невоспитанны, что шатаются невесть где. А что у нас в доме творится? Какие слухи ходить будут…
Наличие упыря под боком графиню, казалось, волновало куда меньше.
Позор, какой позор, думала она. Почему это именно с нами случилось?
И притом гостей полон дом – благо еще, что свои, родственники. За некоторым исключением, конечно, но все же свои.
А князь не о том думал, его все дела другие волновали – как поймать да как упокоить или изничтожить… впрочем, что с мужчин взять. Ладно еще согласился повременить с вызовом столичного дознавателя. Вон под боком есть господин Тенда. Почти что свой, хоть и приезжий. А уж какие небылицы про его колдовские изыскания пересказывали горничные, наслушавшись в городе от тех, кто разговаривал с бывшим слугой господина Тенды… да если там только треть правды, и то…
Князь отбыл за соседом, а его жена прилегла на кушетке в своей гостиной, позвав дочерей, чтобы те находились под надзором.
Сама не заметила, как в тяжелых думах задремала.
Снилась дрянь всякая: будто в дом пробралась дворовая собака и все платья пожевала.
– А тебе кто больше нравится? Мне тот, что пониже ростом… ты видела?! Я вот только в окошко выглянула, а он сразу наверх посмотрел, будто знал, что я тут.
– Фу, глаза желтые… как у кота. И тощий. Вот второй, смотри, он как будто капитан из книжки про проклятье сундука.
– Ах!.. Желтые!.. да это же чудо как загадочно! Это еще лучше, чем капитан, это как тот таинственный незнакомец из «Проклятого особняка»!
Приглушенные, но все равно звонкие голоса двух младших дочерей разбудили княгиню.
Они весьма неприлично толкались у окна, а старшая, хоть и вытягивала шею, чтобы увидеть то, что было за стеклом, все же не вставала с места и даже пыталась приструнить сестер:
– Вот уж матушка проснется, обеим вам не поздоровится… Раскричались, как галки.
– Народу много, – недовольно сказал Раду, оглядывая просторную и, кажется, даже подстриженную лужайку перед домом. – Все к окнам прилипли.
Говорил он тихо, так чтобы только Корнелий слышал.
– Нам бы сначала место посмотреть, – вдруг сказал Раду. – Пока совсем все следы не затоптали.