Потерянные души - стр. 40
Следом отчитался Городской архив. Прислал ворох заметок о наградах Ханви и её заслугах перед городом, о веренице благодарных учеников и прочая, и прочая. Заодно предоставил заметку об Ивлэ: оказывается, убитый засветился в прессе, сумев восстановить древний и давно не работавший исцеляющий амулет, который лечил в три раза быстрее обычных, а на его основе создал новый и с теми же свойствами. Случилось это год с лишним назад (и вот откуда, подумал Сьят, у бродяги взялись деньги на дом).
А через полчаса написал Мьёл: мастер Зарэ отсутствует недели три – согревающие заклятья давно выдохлись, дом остыл, сад и крыльцо в снегу. Больше ничего интересного нет ни в доме, ни в саду. Дальше они с колдуном Лу («взял с собой, чтобы без дела не скучал и обучался») осмотрят дом Ханви – тихо и осторожно, следов не оставят, беспокоиться не надо. Не впервой.
Потом отчиталась регистрация – нашлось дело Ньёда. Пропащий оказался мужик. С детства бродяжничал и пару раз был пойман по мелочи на кражах еды. К юности вроде за ум взялся, даже школу худо-бедно окончил. Но потом получил наследство от дяди, промотал его в пять лет и снова оказался на улице. Имел крохотную комнатёнку в унылом гостевом доме на окраине Семиречья, однако был на все руки мастер, и к нему толпами шли чинить то, что ремонту не подлежало, – старинные часы, амулеты, артефакты. Всё после него работало – и все деньги Ньёд быстро и исправно проматывал.
Сьят сложил письма в папку, качнулся на стуле и задумался. А ведь Ханви тоже артефакты создавала и восстанавливала. Её сын ещё по малолетству разболтал, что словесность – не единственное увлечение матери. Она любит работать со старинными книгами, и ей везли их отовсюду. Причём приносили рассыпающиеся в прах листы с полустёртыми чернилами, а уносили книги в отличном состоянии, годные для чтения и не нуждающиеся в поддерживающем колдовстве. А в деле Ханви не было ни слова, что она колдунья.
У всей четвёрки – способность к колдовству… Слабая (внезапная?), но явная. И это, кажется, ниточка – показался из клубка хвостик…
А ещё через час, когда Сьят уже начал клевать носом над письмами и папками, Мьёл прислал ошеломляющее: дом Ханви неинтересен, зато в её саду, в дальних углах, закопано два трупа разной степени «свежести». Первый – пожилой северный мужчина, недельной давности смерть. Второй – пожилой южный мужчина, мёртв недели три. Оба без признаков насилия, но так странно скрючены, что, скорее всего, отравлены. А главное, могилы явно копал колдун – обе очень глубокие и одинаковых размеров. Ну и какие-то капли-следы он тоже заметил.