Потемкин - стр. 74

По дороге из действующей армии в столицу, в доме генерала Еропкина в Москве, он впервые увидел и познакомился с ближайшей подругой своей обожаемой императрицы – Екатериной Романовной Дашковой. «Знакомство наше было весьма поверхностным», – записала Екатерина Романовна. И далее: «от присутствовавшего на обеде Левашова, который был мне очень обязан, я узнала под секретом, что Потемкин скоро возвращается в Петербург, ибо спешит занять место фаворита. Я дала Левашову один совет, и последуй он ему, не было бы сцен, которые позже великий князь Павел, к большому возмущению публики, не преминул устроить, чтобы повредить Потемкину и огорчить свою мать». Недолюбливая Орловых, ревнуя их к Екатерине II, Дашкова благосклонно отнеслась к новому претенденту. Приятельские отношения они поддерживали и в дальнейшем. Дашкова обратилась к Потемкину уже как к президенту Военной коллегии с просьбой о продвижении ее сына по службе. Князь оказывал молодому Павлу Дашкову постоянное покровительство, о чем писала сама Екатерина Романовна: «Князь любил моего сына и постоянно проявлял внимание к нему». Видимо, внимание Потемкина к Дашковой, забота о ее сыне, а в некоторых случаях и о ее финансовых делах благотворно повлияли на отношение ее к князю. Да и он, как замечала сама Дашкова, в отличие от другого фаворита, А.Д. Ланского, относился к ней с большим уважением и пытался снискать ее дружбу.

Любопытную роль сыграл Потемкин в истории назначения Дашковой на должность директора Академии наук, о чем она поведала в своих «Записках». После объяснения с императрицей, в котором Екатерина Романовна пыталась отказаться от этого назначения, она написала письмо Екатерине II, чтобы более твердо мотивировать свой отказ. Письмо было готово уже около полуночи, – слишком поздно, чтобы отправить его императрице. И Дашкова, страстно желая скорее добиться отказа государыни от абсурдной, с ее точки зрения, идеи, поехала к Потемкину. До этого она ни разу не посещала дом князя, но велела доложить о себе и сказать, что, даже если князь в постели, она хочет видеть его по очень важному делу. Потемкин действительно уже лег, но все-таки вышел к ней и внимательно выслушал. Прочитав письмо, он разорвал его на четыре части. В ответ на гневное восклицание Дашковой он сказал: «Я говорю с вами как человек вам преданный и хочу прибавить, что ее величество видит в этом назначении вполне естественное средство приблизить вас к себе и удержать в Петербурге: ей наскучили дураки, которые ее окружают».

Несмотря на столь скоротечное знакомство, Потемкин почувствовал симпатию к себе одной из главных участниц переворота 1762 г., родственницы Паниных и приятельницы Екатерины II. Он счел эту встречу знаком, предвещавшим исполнение всех желаний.