Потапыч: Остров Пряностей - стр. 14
Да, пушек была всего четырнадцать на всю Гордость: по одной по носу и заднице, и по шесть в боках. Судя по всему – хватало, а пространство, что на каравеллах и прочих бригантинах уходило под пушки – использовалось для груза и пассажиров.
Побродил внутри Гордости: те же преступники транспортировались в ничуть не худших условиях, чем простые переселенцы. Вся разница – решётки, а так – столбы и гамаки. В общем-то, прагматичный подход: мучить и убивать “живой товар” просто нерационально, это не негры Земли, которых их вожди с пеной у рта запихивали в английские корыта. Даже “преступники” – ценный и трудновосполнимый ресурс.
На обед направился на палубу: как оказалось, традиция офицерского приёма пищи была не только вечером, просто вечер – это “вечеринка у капитана дома”, а днём ставились лёгкие, но обширные столы, парусиновые стулья на надстройке. Кстати, к обеду выперлась троица из щенка-Лидари, надсмотрщицы и дурынды. Ни с кем не общались, Лидарёныш засранские взгляды бросал. Ну да и хрен с ними, я на эту публику особо не смотрел.
Вечером решил полюбоваться на берег, да и закаты на Зиманде чертовски красивые, гораздо многоцветнее и насыщеннее Земли. И вызывающие массу вопросов, насчёт толщины атмосферы до садящегося солнца. И насчёт того, а садится ли оно вообще? Впрочем, это вопросы отвлечённо-философские, а становиться Колумбом Веспучивачем у меня никакого желания не наблюдалось.
Так вот, стою у перил палубы, за удалённым берегом наблюдаю, закатом любуюсь. Кстати, именно палуба на Гордости была обычно безлюдна: разве что офицеры какие-нибудь на надстройке, да и то не часто. Все внутрикорабельные перемещения и работы были внутри судна. Ну разве что, пассажиры, как и я по, палубе прогуливались, кости разминали. Но тоже нечасто, а уж на закате я вообще один был в зоне зрения и чувствительности (Гритку послал подальше, до капитанской каюты и обратно сам доберусь). И это одиночество и приятный пейзаж мне скорее нравилось. А Потапу, на удивление, нет: формализованных мыслеобразов от него не поступало, но недовольство ощущалось.
Стою, любуюсь и тут слышу, а потом чувствую: топает кто-то, одарённый. Ну да и хрен бы с ним, топает – и ладно, но через несколько секунд понимаю: ко мне. Напрягся, через секунду расслабился и озадачился. Потому что слабого духа телекинеза Лиры я, как бы, довольно неплохо изучил. И на кой эта дурында, явно тайком, пробирается ко мне? Оценила Лидарёныша как любовника и решила “вернуться”? Так нахрен она мне не сдалась: вот реально, лучше вручную вопрос решать, не так противно будет, во всех смыслах. Точнее, не от неё даже противно, а от своего прошлого отношения: так-то, что она, что девка из Счётов – разница не велика. Девка из Счётов, правда, почестнее, ну да ладно. Но вот от того, что я к этой дурынде какое-то время как к потенциально разумной относился и даже некоторые романтические чувства питал (или остатки Михолапа во мне, непринципиально) – реально противно. Не секс, а издевательство над своей тонкой душевной организацией выйдет.