Потапыч - стр. 6
Так что я мысли об отдыхе отбросил и стал пробираться вперёд: вероятность найти там ответы на тысячи вопросов был довольно велик.
2. Посмертная фауна
По мере приближения столб ехидно-жёлтого света, видный даже из-за деревьев, увеличивался, приобретал новые детали, в виде спиральных завихрений… света. Вообще, с ним, как и с “тенями”, выходило, что это не столько свет, сколько светящийся объект типа газа. Ну, варианты “плотная тень” и “плотный свет” как-то херово укладывались в моё миропонимание, хотя… Чёрт с ним, по большому счёту. И с Миром, и с его пониманием, которые у меня были. Где бы я ни был – тут это неприменимо, к гадалке не ходи. И хрен она тут есть, эта гипотетическая гадалка.
Так, с бардаком в мыслях, я приблизился к поляне. Её заливал этот плотный свет, ну или светящийся туман – и так, и так сказать можно. Из центра поляны в небо бил столб более яркого (хотя приглушенного и ехидного) света. И луна показалась, так что сравнивать было с чем – всё то же, издевательское свечение. Посмотрел я на это в условных ночных сумерках (условных, потому что от свечения было вполне достаточно света) и решил на поляну выйти. Страшновато, с одной стороны. Но с другой – чего бояться? Что-то делать надо, разбираться надо. А ждать дня… Зачем? И так ехидного света достаточно, всё засвечено, можно сказать.
Вздохнул мысленно, да и потопал на поляну, для начала – по периметру, а потом и к центру приблизился по спирали. И стал обладателем кучи информации, которую хрен знает, как интерпретировать. Первое: поляна была, можно сказать, “мощёной”, чего со стороны не видно. Но мощёной не просто так. Её покрывали срезанные практически заподлицо с землёй древесные пни. Гладкие, практически окаменевшие, притом здоровенные и настолько близко друг к другу, как деревья в принципе расти не могут: ни света, ни почвы не хватит. Но – были, факт, данный в ощущениях, ногам поприятнее, чем по траве шкандыбать.
Далее, на поляне копошились тени, неразличимые издали из-за жёлтого света, но именно из-за него заметные вблизи. Не реагирующие на меня от слова “совсем”, я даже рукой в одну, мысленно поморщившись, потыкал. Рука прошла сквозь тень без препятствий, а тень продолжила бултыхаться-подёргиваться.
И, наконец, к столбу я подойти не смог. Приблизившись ближе к центру поляны, я стал ощущать сопротивление. Как будто светящийся туман-свет становился всё более плотным. То есть, дышать я мог, но при приближении к центру на моём пути сконденсировалась всё более и более, помимо продвижения, плотная подушка тумана. То есть на определённый момент я просто не мог сделать шага, нога не двигалась. Подёргался я с разных сторон, ну а что? Если куда-то не пускают, то там ТОЧНО есть что-то интересное, а может, даже полезное. Но пройти не смог, да и махнул рукой. Потому что и без этого недостижимого света было, о чём подумать.