Потаенные места - стр. 43
Пудинг наводила лоск на Данди: она неутомимо колошматила его сложенной тканью по мясистым частям, что способствовало кровообращению и повышало мышечный тонус, а также, как было видно по окутывающему их облаку, выбивала из шерсти перхоть. Такие старания были, вероятно, излишними, учитывая объем работы, который неутомимый пони проделывал, таская двуколку вверх и вниз по холмам между Слотерфордом и Чиппенхемом, но данную процедуру посоветовал старый Хилариус, а Пудинг всегда руководствовалась его указаниями. Девушка раскраснелась, вспотела, у нее текло из носа, но она ничего не могла со всем этим поделать. Алистер подошел и улыбнулся. Его улыбка ей тоже нравилась. Солнце сияло на его светлых волосах и на плечах твидового пиджака. Он ласково потрепал Данди по шее.
– Доброе утро, Пудинг. Кажется, работа везде тебя найдет, – сказал Алистер.
– Похоже, что так. Но, если честно, то, чем я сейчас занимаюсь, не слишком отличается от выбивания ковра, – ответила девушка.
– Действительно. Бедный Данди. Довольно уничижительное сравнение.
Алистер погладил коба, задержав руку на шее конька дольше обычного. Пудинг угадала в этом жесте легкую неуверенность и догадалась, о чем пойдет речь. Всякий раз, когда хозяину требовалось что-то сказать о Донни, он проявлял кроткое нежелание делать это.
– Донни сильно расстроился и очень сожалеет о розах, мистер Хадли. Поверьте, – поспешила ему на помощь Пудинг.
– Конечно, я верю. И на самом деле ничего особенного не произошло. – Алистер внимательно посмотрел ей в глаза. – Мою жену сад мало интересует. Скорее всего, кусты восстановятся к тому времени, когда она выйдет, чтобы на них посмотреть. А Нэнси каждую неделю срезала цветы для могилы моего отца. Ей самой эти розы не очень-то нравились. Вот такие дела.
Его голос звучал так грустно, что Пудинг отчаянно захотелось сказать что-нибудь ободряющее.
– Ну, возможно, миссис Хадли розы не сильно интересуют? Моя тетя, например, терпеть их не может. Говорит, от них у нее глаза слезятся. Когда я видела ее в прошлом году, глаза у нее действительно были опухшими и красными. Она выглядела совсем больной. – Пудинг остановилась, чувствуя, что зашла слишком далеко со своим сравнением.
– Вот как? Бедная женщина, – пробормотал Алистер. – Но тут уже ничего не поделаешь. В любом случае розы через неделю-другую перестанут цвести, так что Донни, право, не о чем беспокоиться… И тебе тоже. Что случилось, то случилось.
– Спасибо, мистер Хадли. Вы… очень добры к моему брату.
– Как я уже говорил, Донни может работать здесь столько времени, сколько захочет, – мягко произнес Алистер. – Я кое-что знаю о том, что он повидал там, на войне. Прошел через это сам… То, что он вообще к вам вернулся, – это уже чудо. Нельзя ожидать от него… цельности. Человек, который оказался свидетелем таких ужасов, не мог остаться тем, кем был.