Потаенные места - стр. 12
На Усадебной ферме было пять стойл и большая конюшня, которую называли «каретный сарай». Там стоял двухместный стенхоуп[5] и обитала коренастая лошадка-пони, которую в него запрягали. «Сарай» был построен в прошлом веке на другой стороне небольшого двора к западу от жилого дома из того же, что и весь Слотерфорд, золотистого известняка, который добывался на склоне холма, возвышающегося над фабрикой. Этот двор был местом, где держали верховых лошадей, и Пудинг чувствовала себя здесь как дома. Три пары рабочих лошадей фермы – шестерка могучих шайров[6] с мохнатыми ногами и мощными мускулами – содержались в пристройке за высоким амбаром, и за ними ухаживал невысокий жилистый конюх по имени Хилариус. Он носил одну и ту же длинную холщовую робу каждый день, в дождь и в вёдро. Никто не знал его возраста, это был древний старик, который жил при ферме с тех пор, как родился, – намного дольше, чем кто-либо другой. Родители Хилариуса изначально приехали откуда-то из Европы. Его глаза смотрели на мир из-под сетки морщин, и он был неразговорчив. Летом он спал на соломенном матрасе на антресолях похожего на пещеру большого амбара, зимой перебирался на сеновал под крышей каретного сарая. В его обязанности входило каждый день к семи утра запрягать тяжеловозов, чтобы возницы могли выехать с ними в поле, а затем в конце дня, когда те возвращались после пахоты, сева или еще какой-нибудь работы, принимать коней обратно, вытирать их, кормить и снимать сбрую. Показывая, как и что нужно делать, с помощью кивков и жестов, Хилариус научил Пудинг многому из того, что нужно знать о конюшенном деле. Остальное она сама почерпнула из книги под названием «Правильные приемы ухода за лошадьми», которую взяла в библиотеке в Чиппенхеме.
Сено привозили из риги на холме, где его хранили в скирдах под крышей, чтобы не намочили дожди. Один из небольших сараев фермы, стоявший на отшибе, использовался для хранения седел, уздечек и прочей сбруи. Здесь находилась маленькая пузатая дровяная печь, которую топили, чтобы кожа не плесневела. На нее Пудинг ставила кипятиться чайник. Снаружи стояло древнее каменное корыто для воды, порой используемое в качестве возвышения, с которого садятся верхом на лошадь. Пудинг содержала сарай для сбруи в такой же безупречной чистоте, как и двор. Однажды прачка даже пошутила, что у воробьев там скоро не найдется строительного материала, чтобы вить гнезда. После этого девушка взяла за правило каждое утро бросать на навозную кучу несколько клочков старого сена. Но только во время гнездования. Хорошо еще, что у ворот, ведущих на устроенный в поле выгон, было достаточно грязи для ласточек. Они прилетели несколько недель назад, тут же приступив к починке своих гнезд, лепившихся под крышей вдоль карнизов, и были настолько симпатичными, что Пудинг даже не сердилась, когда они роняли ей на волосы помет. Подопечных у Пудинг было пятеро. Длинноногий гнедой гунтер