Посылка - стр. 16
– Полагаю, я первая клиентка, которую привезли к тебе в контору на больничной каталке, – сказала она.
Конрад мягко улыбнулся:
– У меня уже были нетранспортабельные подзащитные. Правда, я сам к ним ездил. Но в клинике ты избегаешь любого контакта, Эмма. Отказываешься даже от беседы с врачом. Поэтому я добился судебного разрешения в порядке исключения.
– Спасибо, – ответила она, хотя в ее жизни больше не осталось ничего, за что она могла бы испытывать благодарность. Даже за то, что ей позволили покинуть ее камеру.
Эмма действительно отказывалась принимать его в клинике. Ее никто не должен был видеть. Такой больной и сломанной. Запертой, как зверь в клетке. Такого унижения она бы не вынесла.
– Ты не потеряла ни капли гордости, моя дорогая Эмма. – Конрад покачал головой, но в его взгляде не было осуждения. – Ты предпочитаешь добровольно пойти в тюрьму, нежели позволить мне навестить тебя. При этом моя помощь нужна тебе сейчас, как никогда.
Эмма кивнула.
«Все зависит от того, как пройдет разговор с вашим адвокатом», – сказали они ей. Психиатры и полицейские, которые наверняка ждали в приемной, чтобы отвезти Эмму назад.
Адвокат.
Странное слово. Лишь немногие знают, что оно происходит от древнеанглийского onweald, то есть власть. Обладает ли Конрад властью, чтобы изменить ее судьбу? Ее старый близкий друг, хотя определение «старый» совсем не подходило спортивному, почти атлетически сложенному мужчине пятидесяти восьми лет. Эмма познакомилась с ним во время учебы на медицинском факультете, в первом семестре, и, когда Конрад представился, его имя показалось ей знакомым. Позже она вспомнила почему. Ее отец и Конрад Луфт были коллегами и совместно работали над разными делами, о которых Эмма читала в газетах.
Однако дело, которое свело их тогда, не попало в прессу.
Бывший друг Эммы, Бенедикт Таннхаус, выпил лишнего и приставал к ней в одном кафе недалеко от университета. Конрад, который регулярно там ужинал, увидел, как тип бесцеремонно лапал ее, и энергично вмешался. После он сунул Эмме свою визитку, на случай если ей понадобится юридическая помощь. И не напрасно, потому что ее бывший оказался настоящим сталкером.
Конечно, Эмма могла обратиться и к своему отцу, но в этом случае она просто поменяла бы шило на мыло. Правда, отец Эммы ни разу не поднял ни на кого руку, как Бенедикт. Но его вспыльчивость и неконтролируемые вспышки гнева со временем становились все хуже, и Эмма радовалась, что, переехав в студенческое общежитие, она избавилась от необходимости лично контактировать с ним. Непонятно, как ее мать выдерживала под одной крышей с отцом.