Построить будущее - стр. 17
К тому же не будучи ответственным за боевые действия буду находиться на глазах у командующего и неминуемо угожу в очередное сообщение о победе. Естественно, если она случится. Ну тут уж по-любому от Михаила Ломоносова ничего не зависит.
– Почту за честь, – говорю вслух, решившись. – Токмо ведь просто так уйти не имею права, а пока просьбу о переводе утвердят в Петербурге…
– Какой Петербург? – откровенно удивляется Ласси. – Я еду принимать корпус для действий у Азова.
Армия, назначенная для действий в Крыму, сосредоточивалась в лагере на реке Белозерке, в ста восьмидесяти верстах от Перекопа. Нам, стало быть, путь на Дон. Время уходит, весна – скоро начнется жара, а мы еще не собрались воевать. Неужели ближе никого в приличном звании не нашлось?
– Вы отправляетесь со мной, – как о решенном, ставит в известность. – В такой безделице главнокомандующий не откажет. Уж кого беру в штаб – мое дело и ответственность.
– Благодарю за доверие! – вытягиваюсь по стойке «смирно».
– Ну-ну, – отмахивается Петр Петрович. – И кстати, почему вы не пишете больше стихи?
Похоже, без этого никак. Серьезная часть закончена, теперь начинается культурная программа. Показывает, что и он не лыком шит. Все-таки с петровских времен в России живет. Даже по-нашему говорить научился, пусть и с отчетливым акцентом.
– Занят постоянно, – с каменой мордой отвечаю. – Ни дня без…
– Порки, – хмыкает. – Известное дело, любого интенданта после года службы можно без всяких сомнений вешать за воровство. Вы же не думаете, что в магазине не подозревали, или это первый случай?
– Я собирался заняться и приемщиком некачественного товара всерьез. После экзекуции отправить в холодную, пугануть как следует, и все бы выложил паршивец. Не он первый.
– Поручите это кому-нибудь из обер-аудиторов.
– Слушаюсь! – чеканю, сознавая, что очередное дело о коррупции снова спустят на тормозах.
Стоит ослабить пристальное внимание, и все пойдет обычным порядком. Заплатит кому надо стервец и останется на свободе. Еще и меня обвинит в превышении власти и покушении на честь и достоинство. Откуда у таких людей они могут появится? Честное слово, я сам не прочь лишний раз в карман положить, и неоднократно это делал. И все же совесть надо иметь.
Есть определенные границы, и подсовывать картонные подметки или гнилое сукно – себя не уважать. Тем более в армию. Они люди подневольные и за тебя воюют, а ты пользуешься. Репутация создается огромным трудом, а рушится мгновенно. Не поленюсь и вроде как со стороны вытащу всю историю в газеты. Пусть вся Россия знает имя Дормидонта Крашеникова из Воронежа и что с ним дело иметь нельзя – жулик.