Постоянное напряжение (сборник) - стр. 15
Сняла плащ и сразу почувствовала, как запах духов перебил тяжелый дух копченостей. Целый день в тонаре его не замечала, а здесь ударил, неприятно защекотал ноздри.
Душ принять? Нет, завтра утром… Разделась в ванной, бросила белье на стиральную машинку, надела теплый халат, завязала пояс… Приготовить ужин, забраться на диван, посмотреть комедию… Десять минут осталось.
И через десять минут Лена уже была на большом мягком диване, купленном ею недавно взамен старого советского, со скрипучими пружинами.
Она любила этот момент – когда рядом на подносе горячий чай, фруктовый салат, стаканчик с йогуртом, печенье на тарелке, телевизор еще не включен, но дистанционка уже в руке, и впереди три-четыре часа до сна…
И себе Лена нравилась в этот момент – вот она сидит, подобрав под себя ноги, маленькая, уютная, спокойная молодая женщина. Молодая, обеспеченная и свободная.
Но, наслаждаясь этим моментом, она, не желая того, помнила, что до встречи с Виталием еще целых два дня и что он сегодня ни разу не позвонил; что наверняка позвонит Маринка, и ее нужно будет терпеливо слушать, потому что она подруга с детства, самый близкий теперь ей человек…
Включила телевизор, присмотрелась и поморщилась – узнала пошловатую комедию «Полицейская академия». Сколько можно ее крутить… Подавила на кнопку дистанционки, переключая программы, остановилась на передаче «Тайные знаки». Про Блаватскую… Ну пусть это.
Но история жизни Блаватской не увлекала, а внутри постепенно росла, выдавливала остальные чувства тревога; Лена поглядывала на молчащий телефон и тут же, будто опасаясь, что ее взгляд кто-то может заметить и едко усмехнуться, перевела его на сервант, с серванта – на шкаф с книгами, затем сразу – на столик с накрытой фанерным футляром швейной машинкой…
Комната была просторная (оставшись одна, Лена выбросила копившийся десятилетиями и раньше, видимо, кажущийся нужным хлам), но мебель, кроме дивана, старая. Сервант темный, напоминающий ящик, громоздкий книжный шкаф со стеклянными дверцами… Возле дивана торчал кривоватый торшер с лопнувшим абажуром, на стене висел толстый, будто грозивший вот-вот сорваться и завалить пространство, ковер…
Эту квартиру в пятидесятых получили ее бабушка и дедушка (мама и папа мамы), в этой квартире выросли Ленина мама и ее сестра, тетя Света. Сюда мама, уже немолодой, привела немолодого жениха, Лениного отца (тетя Света в то время уже вышла замуж, и та комната, девятиметровый пенальчик, где сейчас у Лены спальня, принадлежала маме).
Бабушка и дедушка умерли, когда Лене было чуть больше десяти лет, умерли друг за другом, не дожив до шестидесяти пяти. Так же почти одновременно и в том же возрасте умерли потом и мама с папой; умерли тихо, почти незаметно, как и жили. И Лена осталась одна…