Постой, паровоз! - стр. 40

– Кто еще был здесь, кроме Наташи?

– Ну, этот, который в кухне. Но я даже не знаю, как он появился.

– Кроме него, кто здесь еще был?

– Не знаю. Мы с Наташей спать легли, я заснул. Просыпаюсь, милиция, наручники на руках...

– Много выпили вчера?

– Да нет, совсем чуть-чуть...

– По вашему дыханию не скажешь, – усмехнулся Степанков. – И вид у вас похмельный. И часто у вас провалы в памяти случаются?

– Какие провалы? Я спать лег, не знаю ничего. Честное слово, не убивал.

– А ведь мы бы могли оформить вам явку с повинной. Вы хоть понимаете, что это может для вас значить? Пойми, парень, за убийство сотрудника милиции суд, как правило, назначает высшую меру наказания. Высшая мера – это расстрел. Пойми, у тебя только один шанс сохранить себе жизнь, и он заключен в явке с повинной. Даже чистосердечного признания будет мало. А явку с повинной мы можем оформить только сейчас. Даже в КПЗ будет поздно.

– Но я никого не убивал. И не знаю, кто это сделал.

– Ну, смотри, потом жалеть будешь.

Зиновий не знал, кто убил невесть откуда взявшегося оперативника. Может, Наташа это сделала, но валить на нее все шишки он не смел. И на себя вину брать не собирался. В конце концов, отчаявшись выбить признание, следователь распорядился отправить Зиновия в камеру предварительного заключения.

В КПЗ Зиновий провел четверо суток. В полной изоляции от внешнего мира. Ни допросов, ни свиданий. И у дежурного милиционера ничего не спросишь: ответ на любой вопрос только один – «не положено». Камера одиночная, а значит, нет никого, с кем можно было бы пообщаться.

Где-то Зиновий слышал, что в камере предварительного заключения не положено находиться более трех суток. По истечении этого срока следователь должен предъявить обвинение либо выпустить на свободу. Срок уже истек, обвинение не предъявлено. Значит, он ни в чем не виновен, значит, его должны освободить. Так думал Зиновий, поэтому скрип тяжелой железной двери он воспринял как предзнаменование близкой свободы.

– Нетребин, на выход! – флегматично выдал дежурный милиционер.

– С радостью!

Зиновий всерьез рассчитывал получить назад свои вещи и пропуск на волю. И был удивлен, когда его под конвоем доставили в кабинет с табличкой «Оперуполномоченные». Там его ждал бородатый, с густыми бровями мужчина. Спокойный, как потухший вулкан. Но Зиновий нутром чувствовал, что этот вулкан мог в любую минуту пробудиться.

Это был следователь прокуратуры, которому поручили вести его дело. Егодело. Младший советник юстиции Горбунцов. Имя-отчество Зиновий прослушал. Такая суматоха в голове началась, что даже удивительно, как фамилию запомнил...