Постклассическая онтология права - стр. 79

. Но можно выявить «неправовые» нормы (точнее – статьи нормативных правовых актов), например, по таким косвенным признакам, как распространенность, многократное использование и положительная оценка. Если правило поведения по какой-то причине не распространено среди широких слоев общества, не используется (применяется) правоприменителем и/или населением и отрицательно оценивается общественным правосознанием – то такая статья нормативного правового акта или целый нормативный правовой акт не обладает функциональной значимостью и не может считаться нормой права[277].

Функциональное назначение права, с моей точки зрения, состоит как раз в том, чтобы нормировать (устанавливать рамки, границы) те взаимодействия между людьми, носителями социальных статусов, которые являются наиболее важными, жизненно необходимыми. Взаимность признания прав и обязанностей – сущностный признак права для А.В. Полякова – может быть таковым, если взаимное признание не приводит к социальной или экологической катастрофе, в противном случае некому будет признавать друг друга и вступать в правовые коммуникации[278]. В так понимаемой функциональной значимость права, с моей точки зрения, коренится трансцендентный[279], сущностный признак права, отличающий право от других социальных норм. Очевидно, что взаимное признание правил этикета не относится к праву, хотя взаимности в них ничуть не меньше, чем в реализации многих нормативных правовых актов. Но их нарушение не приведет к деградации, аномии в обществе, а вот отсутствие норм (образцов поведения, реализуемых в практиках) рыночной конкуренции или свободных выборов приводит к деградации рыночной экономики-и демократической политической системы. Поэтому не все социальные нормы объективно выполняют функцию социальной интеграции, как полагает, например, Н.В. Варламова, а только некоторые – которые и стоит именовать правовыми.

Очевидно, что правящая элита и референтные группы, формулируя правовые инновации, не обладают полным знанием о «непреднамеренных последствиях», которые всегда вероятностны при более или менее широкомасштабных реформах законодательства. Ко всему прочему они всегда преследуют и собственные цели, не совпадающие (хотя бы отчасти) с интересами населения. Но при всем этом, субъекты законотворчества не могут не учитывать трансцендентный критерий права – его функциональную значимость. В противном случае может статься так, что управлять будет некем и нечем. При отсутствие универсальных, объективных критериев научной аподиктичности основание для отнесения закона к правовому всегда вероятностное