Постижение любви. Судьба советского офицера - стр. 13
подыскивала подобных Стрихнину, чтобы управлять ими.
– Как поживает отец? – неожиданно спросил Рославлев. – Над чем сейчас работает?
Световитов ответил не сразу, какие-то мгновения он словно изучал генерала, и Рославлеву так и не удалось понять причину этого испытующего взгляда. То ли подполковник узнал его, то ли, узнав уже в первые минуты беседы, теперь пытался определить, узнан ли сам.
– Пишет роман «Века и поколения». Сложный роман. Современность переплетается с историей.
– Кланяйтесь ему. Я почитатель его творчества, – сказал Рославлев. – Ну а что ж это у вас с личной жизнью нелады? Убеждённый холостяк? В былые времена о продвижении пришлось бы забыть. Это теперь вольности и попущения большие. И всё же должность, на которую вас рекомендуем, предполагает порядок в семейных отношениях. Жениться пока не собираетесь? Ведь надо бы.
– Как партия прикажет, – с улыбкой сказал Световитов. – А если серьёзно, трудно найти подходящую кандидатуру на должность начальника личного тыла.
– Отчего же? Разве мало на свете хороших девушек? Неужели ни одна не тронула сердца?
– Вы, наверное, и сами сможете ответить на свой вопрос, Григорий Александрович, – сказал Световитов, неожиданно для Рославлева назвав его по имени и отчеству. – Лишь одна девушка тронула моё сердце, но это было давно, и ушло безвозвратно.
– Значит, всё-таки узнал, узнал меня Андрей? – мягко проговорил Рославлев.
– Не сразу, но узнал. Высокое звание смутило.
– Да и у тебя для лет твоих звание немалое. Пожалуй, и я бы сразу не признал в бравом подполковнике курсанта, а лейтенантом я тебя, кажется, и не видел. Но как же я могу ответить на свой вопрос?
– Я однолюб, – молвил Световитов.
– Неужто, первая любовь оставила след?
– Увы, лучше не встретил, а хуже – не надо, – искренне проговорил Световитов и вдруг спросил, изменившимся голосом: – Алёна-то как поживает?
И столько было тепла в этой фразе, что Рославлев несколько растроганно проговорил:
– Вспоминает иногда о тебе, Андрей, – но тут же, словно спохватившись, прибавил: – Ну а в целом всё у неё хорошо, сын растёт…
Быть может, Рославлеву и нужно было бы сказать о судьбе дочери, но не захотел он в эти минуты говорить о неудачах в её семейной жизни. Сложные чувства охватили его. Да и не поверил он до конца, что Световитов действительно, до сей поры, не забыл первую свою любовь, потому и повторил для большей убедительности:
– Всё в порядке у неё. Сынишка радует. Она в нём души не чает.
– Правда? А назвали как?
– Владимиром.
О муже Световитов, разумеется, не спросил, а потому лгать не пришлось, хотя Рославлев и сам не знал, сказал бы или не сказал всю правду.