Пост-Москва - стр. 5

Метропоезд стоял на станции, ожидая, пока мусорщики и уборщики вынесут тело и наспех замоют стены от крови и мозгов. Раненных шахид-берсерком пассажиров под руки выводили работники метрополитена.

Внезапно в толпе я поймал внимательный взгляд. Кто-то явно интересовался моей персоной. Кто-то, кого не ввела в панику ни резня катаной, ни грохот моего глока. Я замедлил шаг и сделал вид, что поправляю свой рюкзак. На самом деле я искал источник повышенного внимания к своей плохо пахнущей после недели боев персоне.

Чуйка, и еще раз чуйка! Надо доверять своим инстинктам, надо заставлять работать свой спинной мозг. Я нащупал незаметным движением руки свой нож, потому что два раза подряд глок не прокатит.

В тот момент, когда слежка в мой персональный адрес стала дышать мне буквально в затылок, я как бы споткнулся и оказался за спиной у своего "хвоста". Я прижал лезвие к почке моего соглядатая, и мы вместе ступили на эскалатор.

Передо мной была девочка. На вид лет 16-17.

– Не дергайся, – сказал я. – Просто спокойно иди вниз.

Мы спустились вниз прогулочным шагом, как бы никуда не торопясь.

– Кто ты? – спросил я, стоя с ней возле стенки перехода, как будто дядечка стоит с племянницей и неторопливо разговаривает. – Что тебе от меня надо?

В этот момент я почувствовал, как в бок мне уперся ствол. Реальный такой, 45-го импортного калибра. Я повернул голову и увидел каких-то подростков, в штанах, задница которых болтается чуть не до колен, и в вязаных радужных шапках анашистов.

– Спокойно, дядя, – сказал мне свистящим шепотом один из них. – Нам надо с тобой просто поговорить.

Я люблю разговоры. Когда разговариваешь, чувствуешь себя живым. Это такая редкость – чувствовать себя живым.

4

ФИДЕЛЬ:

Ствол сорок пятого калибра, упершийся мне в бок, меня не сильно беспокоил. В отличие от прыщавого мальца, стоявшего по диагонали ко мне и явно прячущего в холщовой сумке что-то вроде узи или самопального аналога. Я посмотрел в его бледно-голубые глазки и убрал нож в карман.

– Оу-кей! – сказал я. – Я люблю разговаривать.

Толпа проходила мимо, старательно не замечая ни меня, ни этой банды малолеток вокруг моей персоны. Меньше знаешь, крепче спишь, да.

– Итак. Говорим коротко и по делу, – сказал я, повернувшись к старшому из них. Тому, кто тыкал мне под ребра стволом. – В чем ваша проблема?

– Дядя, не тяни… Ты идешь в Печатники.

– Печатники? Где это?

– Дядя, это в пизде.

– Далековато…

– У нас там человечек остался.

– Земля ему пухом!

– Не, это живой человечек.

Я уже ничего не понимал. Тек-Мак из штаба просил за свою невесту, или кто она там ему. Эти обкурки откуда-то узнали про мое задание и теперь гундосят о своем "человечке"… Что вообще происходит? Миссия рассекречена в тот самый момент, когда ее надо секретить по полной. С такой хуйней мне еще иметь дело не приходилось.