Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма - стр. 7

Основа государственного подхода к проблеме коллаборационизма в Советском Союзе была отражена в нескольких нормативно-правовых актах. 25 февраля 1927 г. ЦИК СССР утвердил «Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления)». Статья 3 Положения устанавливала уголовную ответственность за «сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями, а равно способствование каким бы то ни было способом иностранному государству, находящемуся с Союзом ССР в состоянии войны или ведущему с ним борьбу путем интервенции или блокады».

8 июня 1934 г. это Положение было дополнено двумя статьями, которые получили общее название «Об измене родине»:

Ст. 1.1. «Измена родине, т. е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то… переход на сторону врага… карается высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах – лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией всего имущества».

Ст. 1.2. «Те же преступления, совершенные военнослужащими, караются высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества».

Вскоре, 20 июля 1934 г., эти статьи были введены в Уголовный кодекс РСФСР[10] под номерами 58^>1а и 58^>1б. Таким образом, квалификация коллаборационизма как преступного деяния стала составной частью пресловутой «58-й статьи», которая долгое время служила в СССР юридическим базисом для осуществления массовых репрессий. Тем не менее, dura lex, sed lex («закон суров, но это закон») – определение коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны базируется именно на положениях статей 58^>1а и 58^>1б УК РСФСР[11].

Термин «коллаборационизм» мы сформулируем путем анализа состава преступления, описанного в указанных статьях Уголовного кодекса. Конечно, сделать это непросто, ввиду недостаточной четкости терминологии, которая использовалась в советском уголовном законодательстве тех времен (как, например, с точки зрения современного права можно однозначно объяснить понятие «переход на сторону врага»?)[12].

Как известно, состав преступления как правовая категория включает в себя четыре компонента – «объект», «объективную сторону», «субъективную сторону» и «субъект». Только при наличии всех этих компонентов деяние, совершенное человеком, может быть по приговору суда признано преступлением.