Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера - стр. 32

Прежде чем пристроить журналы, я пролистал их, чтобы убедиться, что продукция и правда качественная. На последних страницах одного из экземпляров я обнаружил идеальную вещь для одинокого школьного учителя.

Резиновая кукла была так хороша, что упустить такую возможность было бы обидно. Поэтому я пошел на почту со своими семнадцатью долларами, заработанными попрошайничеством, и заказал эту красотку на адрес учителя.

Несколько недель все было тихо. Потом наступил день, когда в школьном коридоре ко мне внезапно подошел тот самый учитель биологии и спросил:

– Скажи-ка, Робисон, что ты знаешь об Урсуле?

– Урсула? Я с такой не знаком, – ответил я.

– Вот я и подумал, что вряд ли, – саркастически откликнулся он. Тут я понял, что победил, и мысленно улыбнулся. В четверти по биологии он влепил мне двойку, но мне было наплевать. По остальным предметам у меня к тому времени тоже были сплошь двойки. То, что я нахватал двоек и учился все хуже, меня больше не пугало. Не знаю, почему учитель биологии влепил мне двойку, – за прогулы, за неуспеваемость или все же из-за подозрений, что именно я послал ему резиновую куклу.

И все же последнее слово в этой истории осталось за мной. После окончания учебного года я позвонил на каменоломню, где торговали щебнем, и заказал на адрес нашего биолога два грузовика щебенки.

– Пожалуйста, просто высыпьте щебенку из кузова на подъездную дорожку перед домом, кучей, – пояснил я. – А счет суньте в почтовый ящик. Рабочие завтра разложат щебенку сами.

Больше ста тысяч фунтов щебенки. И что самое замечательное, счет выставят биологу. Может, резиновая Урсула придет ему на подмогу, чтобы убрать щебенку с дорожки.

Когда мне исполнилось одиннадцать, отец наконец нашел постоянную работу, и родители купили собственный дом. На этот раз они выбрали дом в городке Шатсбери. Я справился в географическом атласе – дедушкином подарке. В Шатсбери жило всего 273 человека. Маленький городок – меньше просто некуда.

Новый дом производил впечатление уединенного. Собственно, на нашей улице стояло в ряд пять домов, но каждый был так густо окружен деревьями, что казалось – никаких соседей и нет. Наш дом располагался на околице, – за ним просто тянулась грунтовая дорога, и больше никаких строений. Леса и холмы, холмы и леса. Тут даже все улицы назывались по названиям холмов. Например, мы жили на улице Маркет-Хилл, то есть «рыночный холм». А поблизости были улицы Песчаного холма, Церковного холма, Январского и даже Плоского холма. Вскоре после нашего переезда проложили новую улицу – проезд Высокого холма.