Посмертные записки Пиквикского клуба - стр. 49
– Вы, конечно, – сказал мистер Тапмен.
– Разумеется, – сказал мистер Снодграсс.
– Я! – воскликнул мистер Пиквик.
– Не извольте беспокоиться, сэр, – вмешался конюх. – Доверьтесь ей, сэр, спокойно: грудной младенец – и тот с ней справится.
– А она не пуглива? – осведомился мистер Пиквик.
– Пуглива, сэр? Покажите ей воз обезьян с обожженными хвостами – она и то не испугается.
Такой отзыв рассеивал все сомнения. Мистер Тапмен и мистер Снодграсс влезли в ящик, мистер Пиквик взобрался на насест и поставил ноги на обитую клеенкой подножку, приспособленную специально для этой цели.
– Ну, Блестящий Уильям, – сказал конюх своему подручному, – подай джентльмену вожжи.
Блестящий Уильям (должно быть, этим прозвищем он был обязан своим прилизанным волосам и лоснящейся физиономии) вложил вожжи в левую руку мистера Пиквика, а старший конюх сунул ему хлыст в правую руку.
– Тпру! – закричал мистер Пиквик, когда рослое животное попятилось, не скрывая своего намерения ввалиться через окно в столовую.
– Тпру! – отозвались из ящика мистер Тапмен и мистер Снодграсс.
– Ничего! Это ей порезвиться вздумалось, джентльмены, – ободряюще заметил старший конюх. – Придержи-ка ее, Уильям.
Подручный укротил буйный нрав животного, а конюх поспешил на помощь к мистеру Уинклю.
– С этой стороны пожалуйте, сэр.
– Провалиться мне на этом месте, если джентльмен не собирался влезть не с той стороны, – ухмыляясь, шепнул форейтор на ухо официанту, веселившемуся от всей души.
Мистер Уинкль, следуя инструкции, уселся в седло, но с таким трудом, словно ему пришлось карабкаться на борт первоклассного военного судна.
– Все в порядке? – осведомился мистер Пиквик, предчувствуя в глубине души, что о порядке и речи быть не может.
– Все в порядке, – слабым голосом ответил мистер Уинкль.
– Пошел! – крикнул конюх. – Держите вожжи, сэр.
И вот на потеху всего двора повозка и верховой конь помчались: одна – с мистером Пиквиком на козлах, другой – с мистером Уинклем на спине.
– Отчего это она идет как-то боком? – обратился мистер Снодграсс из ящика к мистеру Уинклю в седле.
– Понятия не имею, – ответил мистер Уинкль.
Его лошадь несло по улице самым загадочным образом: боком вперед, головой к одной стороне улицы и хвостом – к другой.
Мистер Пиквик этого не видел и не имел времени заметить что бы то ни было, так как все его внимание было сосредоточено на лошади, впряженной в повозку и проявлявшей своеобразные наклонности, весьма интересные для постороннего наблюдателя, но отнюдь не столь занимательные для лиц, сидевших в экипаже. Не говоря уже о весьма неприятной и раздражающей привычке задирать голову и натягивать вожжи так, что мистеру Пиквику великого труда стоило удерживать их в руке, лошадь проявляла странную склонность внезапно бросаться в сторону, останавливаться, а затем в течение нескольких минут мчаться вперед с быстротой, исключающей всякую возможность управлять экипажем.