Послушная жена - стр. 2

Пусть хотя бы для нас самих семья выглядит нормальной.

Но вот закончилась песня, а с нею угасло и мое желание покачивать бедрами и щелкать пальцами, сменившись скучным поведением взрослой тетеньки, выходящей замуж. Шепелявая регистраторша поинтересовалась, как и положено по церемонии, известны ли кому-нибудь причины, препятствующие нашему браку. Я затаила дыхание, готовая услышать пронзительный вопль протеста, который долетит до гостиничного бара, после чего посетители, бросив на столах недопитые пинты, толпой ринутся сюда посмотреть, что происходит. Позади сопели и ерзали, а я изо всех сил старалась не думать о родственниках Нико. Не хотелось представлять их лица: откровенное отвращение, перекосившее вечно чванливую мину его матери Анны, сальную ухмылку старшего брата Массимо, словно Нико собирался сделать глупость… в который раз. Я надеялась, что они пусть и поневоле, но порадуются официальному признанию нашей любви и тому, что после стольких испытаний Нико счастлив и наконец спокоен. Однако вместо ликующей толпы, обычной для «ритуального» зала, наша группа скорее напоминала пациентов, которые готовятся к коллективной колоноскопии.

Я оглянулась в поисках моральной поддержки, и подружки с района дружно вскинули большие пальцы. Пришлось поскорее отвернуться: не дай бог, еще примутся скандировать, будто на скачках, когда лошадь, на которую они поставили, приходит первой. Будущая свекровь уже неодобрительно разглядывала их декольте и блестки и наверняка невесть что подумала о моей лучшей подруге, чья шляпка напоминала шоколадный трюфель. Я поспешно перевела взгляд на маму. Вот кто не разочаровал, улыбаясь во весь рот, словно веселый куст рододендрона среди кучи засохших луковиц. Вспомнились ее вчерашние слова: «Выше голову, детка. Ведь для этой семьи ты просто дар небес. Дай дочурке Нико немного спокойствия и любви».

Впервые в жизни мне хотелось погрузиться в любовь с головой, поверить, что она бывает особенным и ярким чувством, а не позорным провалом, после которого, глядя в зеркало, остается лишь качать головой от собственной глупости. Произнося клятвы, я не сводила глаз с Нико, укрываясь исходящими от него добротой и сердечностью от остальной публики. Но взгляд Франчески царапал мне спину, заставив споткнуться на втором имени Нико, Лоренцо. Сразу представилось, как вся семья закатывает глаза. Нико сжал мне руку, безмолвно напоминая, что мы готовились к этому, обсуждая, насколько непростой может оказаться церемония. Что, как любят говорить политики, «мы пройдем через это вместе». Но я по-прежнему ощущала колючее неприятие Франчески, которое металось между нами в поисках трещинки, расщелинки, куда можно излить протест, бурную ярость из-за того, что всего через два года после смерти матери отец решил жениться снова.