Последыш Древних - стр. 8
– Дядька, давай карандаш и альбом.
– Держи.
Эльвик передал то, что я просил, а затем вместе с Тео отошел в сторону – они люди приземленные, и слово «археология» для них просто набор звуков. Ну а я занялся делом, присел на круглый булыжник, положил обтянутый тонкой кожей альбом на каменную ступеньку и начал делать зарисовки. Один иероглиф. Второй. Третий. Черточка к черточке. Линия к линии. Работа спорилась, и я, узнавая иероглифы, попадавшиеся мне ранее, улыбался. Кажется, повезло. Передо мной древний букварь-азбука. Рисунок, а под ним иероглиф. Возможно, древний человек обучал в этом месте сына или группу подростков, а теперь здесь моя скромная персона пытается разобраться в том, как и чем жили наши предшественники.
Прошел час. За ним другой. Спина затекла, а мотылек стал гаснуть. Энергия, которую я в него вложил, почти иссякла. И, подзарядив магическую бабочку, я покинул «рабочее место» и подошел к своим спутникам.
Дядька Эльвик знал, что мне нужно, и протянул сверток с едой. На обед копченая свинина, кусок рыбного пирога и сыр. Еда незатейливая, но сытная. В нашем походе все по-простому и без изысков.
Отрезав пластинку мяса, я закинул ее в рот и, пока ел, разговаривал со следопытом:
– Тео, дальше из этой пещеры ходили?
– Да, – отозвался он.
– И как?
– Никак, господин Оттар. Завалы, а рядом с ними кости человеческие, мелкие осколки гномовых секир и рваные куски ржавых кольчуг. Ничего интересного.
– Понятно. Но если что-то еще найдется, сразу ко мне.
– Само собой. Отнорков в горе много, так что находки будут. Кстати, есть у меня на примете парочка пещерок. С виду самые обычные, но заметно, что раньше к ним тропки были протоптаны. Могу сводить, вместе посмотрим, что там.
– Времени нет, Тео. Батюшка послал меня охотников проведать, а я здесь. Так что надо поторапливаться.
Следопыт промолчал, а Эльвик, мой воспитатель, осуждающе покачал головой, и непонятно, кого он осуждал, то ли меня, то ли отца. Да и не важно это. Поэтому, быстро перекусив, я снова занялся копированием иероглифов, и, пока руки делали привычную работу, в голове бился один вопрос, который я задавал себе едва ли не каждый день: «Почему я не похож на своих родственников?»
Мой отец барон Алан Руговир. Воин и чародей, как и большинство морейских дворян. У него есть замок, мощное и величественное укрепление. У него дружина в три десятка всадников. У него жена-красавица, урожденная баронесса Норнасс, подарившая мужу крепких детей. У него богатые земли: поля, каменоломни, большое богатое рыбой озеро и лес. У него пятнадцать деревень и полторы тысячи трудолюбивых крестьян. У него самые лучшие лошади на севере. А еще у него пять сыновей. Как он сам говорит – четверо умных, а один странный. Не сложно догадаться, что странный – это я, Оттар Руговир, восемнадцатилетний баронет, который умеет обращаться с мечом, и магию освоил, и дикого упыря в прошлом году убил, а этой осенью матерого секача лично на рогатину принял. То есть не слабак и не нытик. Но, по мнению родителя, до старших братьев мне далеко, и в чем-то он прав.