Последняя жертва - стр. 57
В том, как он сказал «пройти испытание», было что-то зловещее, но в этот момент мысли Лиссы были далеко. Никакой другой королевы, кроме Татьяны, она не знала, и на нее обрушилась вся тяжесть осознания того, что предстоит смена власти.
– Новый монарх может повлиять на все, к добру или к худу. Надеюсь, это будет кто-нибудь достойный. Может, из семьи Озера. – Она с надеждой посмотрела на Кристиана, но он лишь пожал плечами. – Или Ариана Селски. Мне она нравится. Хотя вряд ли мое мнение имеет значение, – с горечью добавила она, – ведь я не могу голосовать.
Монарха выбирает Совет; значит, и в этом вопросе она останется в стороне.
– Выдвижение кандидатур – сложная процедура, – заметил Эйб, оставив без ответа ее последнее замечание. – Все семьи будут стремиться подобрать того, кто станет отстаивать их интересы, но одновременно имеет шанс получить большинство голосов…
– Ой!
Меня грубо выдернули из расчетливого мира моройской политики назад, в леса Западной Виргинии, – и очень болезненным способом. Что-то твердое отбросило меня на плотно слежавшуюся землю, листья и ветки царапали лицо. Сильные руки держали крепко, и голос Дмитрия заговорил в ухо:
– Лучше было бы спрятаться где-нибудь в городе. – Чувствовалось, что он отчасти забавляется. Придавленная его тяжестью, я не могла двинуться. – Это последнее место, где я стал бы искать. А так получилось, что я точно знал, куда ты побежала.
– Нечего строить из себя умника… – пробормотала я сквозь стиснутые зубы, пытаясь вырваться.
Черт побери! Он и впрямь умный. И снова наша близость вводила в заблуждение. Раньше она, похоже, действовала и на него, но, по-видимому, он усвоил этот урок.
– Ты просто удачно угадал, вот и все.
– Мне не требуется удача, Роза. Я всегда найду тебя. Все зависит от того, насколько ты хочешь усложнить себе жизнь. – Он говорил легким тоном, делающим всю ситуацию еще более нелепой. – Мы можем повторять все это снова и снова – или ты будешь благоразумна и просто останешься со мной и Сидни.
– Это не благоразумие! Это беспечность и расточительство!
Он вспотел – и от жары, и оттого, что наверняка быстро бежал, догоняя меня. Адриан пользовался одеколоном, от которого у меня всегда кружилась голова, но естественный запах теплой кожи Дмитрия опьянял тоже. Просто удивительно, что я по-прежнему замечала эти мелочи, хотя вполне обоснованно продолжала злиться на него за то, что он держит меня в плену. Может, злость действовала на меня возбуждающе?
– Сколько раз мне придется объяснять логику того, что мы делаем? – раздраженно спросил он.