Последняя жертва - стр. 27

– Нет, то есть да, в смысле, конечно, – и совсем запутавшись, пояснил. – Нет, уговаривать не надо и, конечно, приду. Куда?

Люда усмехнулась и назвала адрес.

– Только не опаздывай, в девятнадцать ноль-ноль жду.

Егор кивнул. И только когда она ушла, плавно покачивая бёдрами, он сообразил, что забыл спросить, кто ещё будет.

В субботу в восемнадцать тридцать, дольше терпеть он не мог, Егор стоял у двери подъезда. Сжимая в руке букет – пять головастых, толстостебельных роз.

На звонок домофона долго никто не отзывался, и Егор решил, что над ним зло подшутили. Но, едва он собрался швырнуть букет на землю и обматерить стальную дверь, как из домофона донёсся запыхавшийся голос.

– Да. Дымов, ты?

Он облегчённо вздохнул и выпалил.

– С днюхой!

– Ты рано.

– Э, – он опешил, – боялся опоздать.

– Заходи.

Замок противно запищал, и он потянул на себя тяжёлую дверь. Рывок по лестнице, травмированное колено заныло, но Егор, не обращая на него внимания, пулей влетел на третий этаж.

Замер перед массивной под дерево дверью, он поискал кнопку звонка, не найдя, осторожно постучал костяшками в металлический косяк.

– Заходи, – приглушённо раздалось из-за двери.

Ручка плавно провернулась, и он вошёл в полутёмный коридор. Вопреки ожиданиям из квартиры не доносилось звуков, характерных для весёлой вечеринки. Ни тебе музыки, ни смеха.

В голове мелькнуло, может, он ошибся, и праздник будет не в субботу, а в воскресенье?

– Люда, ты где?

Из-за двери, расположенной справа, донеслось.

– Дымов, дверь закрой на ключ.

Он оглянулся, запер дверь и сказал:

– Слушай, ты чего меня по фамилии зовёшь, у меня имя есть, и почему нет никого?

– Тебе как отвечать, по порядку? – снова донеслось из-за двери.

– Как хочешь.

– Тогда отвечаю на первый вопрос. Нравится мне твоя фамилия. А на второй – зайди сюда и узнаешь.

Егор сбросил ботинки, повесил куртку в шкаф и осторожно приоткрыл дверь.

– Люда, что за шутки? – в комнате было темно.

Никто не отозвался, Егор зашарил рукой по стене в поисках выключателя. Но вместо гладкого, холодного пластика, рука наткнулась на что-то мягкое и тёплое. Он отдёрнул руку и обернулся. Прежде чем дверь захлопнулась, он разглядел смутную фигуру. А затем его обняли мягкие руки, а рот закрыли пахнущие шоколадом и вином губы.

Он выпустил букет из рук и подхватил обнажённое тело на руки. В перерывах между поцелуями он прошептал:

– Люда, ты?

– Какой же ты дурачок, Дымов. Неси меня на кровать.

Больше в эту ночь они не говорили.

У них вообще сложились странные отношения. На людях Людмила старательно делала вид, что с Егором у неё чисто шапочное знакомство. Привет-привет, пока-пока. Но, по ночам! О, эти ночи! Они словно пили друг друга и не могли напиться. Днём бесстрастная и отчуждённая, по ночам она словно вулкан извергала на него лаву своей страсти.