Последняя жертва - стр. 13

Егор прикрыл глаза.

«Вот сидеть бы так вечно. Но он и так злоупотребил гостеприимством Ольги, пора и честь знать. Но, Боже, как же не хочется идти в темноту и холод ночи».

Он собирался открыть глаза и отправиться восвояси. Но почувствовал, как Ольга шевельнулась и придвинулась к нему. Его накрыло тонким облаком её аромата, а лицом он почувствовал исходившее от неё тепло.

Егор открыл глаза, прямо перед собой, в каких-нибудь паре сантиметров, он увидел вытканных на халате пляшущих котят. Жар, пожирающий его голову, хлынул вниз и охватил всё тело, и от этого он мигом вспотел. Не отрывая взгляда от весёлых кошачьих мордочек, он осторожно положил руки ей на бёдра. Рука на его лбу дрогнула и, скользнув вниз, погладила его по щеке.

Он хотел что-то сказать, но понял, что это вряд ли удастся – слова застряли где-то в животе и никак не хотели подниматься выше. Егор сглотнул, осторожно обнял её за талию и ткнулся головой в живот, лбом ощущая мягкую трепетность её тела.

Егор замер, наслаждаясь покоем. Ольга обняла его за шею, он чувствовал, как её пальцы перебирают отросшие волосы на затылке. Прикосновение было таким приятным, что Егор замычал и, подняв голову, взглянул ей в лицо. В расширенных зрачках он увидел отражение своего худого лица с впалыми щеками и взлохмаченными волосами.

Ольга прерывисто дышала, на верхней губе выступили мелкие бисеринки пота, и ему нестерпимо захотелось слизнуть их.

Из радиоприёмника тихо лилась музыка, и знакомый голос хрипловато-протяжно пел:

…Да, ты можешь пустить в свою комнату

Пеструю птицу сомнений,

И смотреть как горячими крыльями,

Бьет она по лицу, не давая уснуть.

Что мне мысли твои?

Это жалкая нить что связала и душу и тело.

Нет, должно быть моим твое сердце,

Твое сердце вернет мне весну…14

Ольга моргнула, ещё один локон выбился из сколотых на затылке волос, и упал на левый глаз, наполовину прикрыв его. Её лицо в обрамлении двух вьющихся прядок показалось необычайно красивым и грустным. Непонятная тоска лилась на него из светло-карих глаз. А, впрочем, почему непонятная? Вполне себе ясная. Егор, даже в своём, прямо скажем, хреновом состоянии, почти моментально прокачал Ольгу. Возраст – за тридцать, аккуратность и чистота, царящая в квартире говорившие об отсутствии в ней мужчины и детей, плюс безымянный палец без обручального кольца. Ему стало противно и стыдно оттого, что его ищейская сущность преобладает даже в такой ситуации. Песня закончилась и кассета, пошипев усталой змеёй, заиграла снова:

…А она – цветок ненастья,

Кто увидит, кто сорвет?

А она всё ищет счастья,