Последняя жемчужина - стр. 21
В теплые летние дни вокруг дерева кружились и порхали мухи-поденки. Нарезвится, напляшется мушка и сядет отдыхать на один из больших листьев дуба.
– Бедная, бедная крошка! – скажет всякий раз дуб. – Всего один только денек и дано тебе пожить на белом свете. Как мало – один денек! Печальная твоя доля!
– Печальная? Что ты хочешь этим сказать? – спрашивала муха-поденка. – Гляди, какой светлый, радостный день, как ярко светит солнышко! Мне так весело, хорошо!
– Один ведь теплый денечек тебе повеселиться, а затем конец.
– Конец! Чему конец? – недоумевала муха. – И тебе конец?
– Нет, я проживу, может быть, тысячи твоих дней; мой день ведь не то, что твой – он продолжается три четверти года. Ты даже вообразить не можешь, как это долго.
– Не понимаю, что ты хочешь сказать! Ты живешь тысячи моих дней, а я живу тысячи мгновений, и все они полны радости и счастья. Ну, а когда тебя не станет, придет конец и всему этому великолепию, всему миру?
– Нет! – отвечал дуб. – Мир просуществует века, тысячелетия, так бесконечно долго, что я и представить себе не могу.
– Стало быть, у нас одна доля, только счет нашим дням каждый из нас ведет по-своему.
И муха-поденка закружилась, заплясала, радуясь своим нежным, прозрачным, как кисея, крылышкам и мягкому воздуху, напоенному благоуханием клевера, шиповника, бузины, мяты и дикого ясменника. Мириады душистых цветов и растений разливали в теплом воздухе такой сильный аромат, что крошечное созданьице словно пьянело от него. Что за чудесный, длинный день, полный веселья и сладостных ощущений, а как стал он отгорать, мушкою овладела приятная усталость, крылышки отказывались ей служить, крошка тихо опустилась на колыхавшуюся былинку, поникла головкой и сладко заснула – заснула навеки.
– Бедняжка! – говорил дуб. – Как коротка ее жизнь!
И каждый день летом повторялись те же пляски, те же речи, и так же к концу дня засыпала мушка навеки. Одно поколение мушек-поденок сменялось другим, но каждая мушка жила своей особой, полной и счастливой жизнью.
А дуб все бодрствовал. Миновали весна – его утро, лето – его полдень, осень – его вечер; теперь дело шло к ночи, ко сну, – приближалась зима.
Уже загудели бури, затянули свои песни: «Покойной ночи! Покойной ночи! Скоро, скоро оборвем все твои листья! Усни, скорей усни! Укачаем, убаюкаем тебя, песню колыбельную споем. Видно, наши песни полюбились твоим старым сучьям, так и трещат от удовольствия. Спи же, спи, усни! Настала твоя триста шестьдесят пятая ночь! Ты еще совсем младенец малый. Спи, усни сладким сном! Туча снеговая покроет твои ноги теплой пуховой периной. Покойной ночи, приятных сновидений!»