Последняя тайна Варяжской Руси. Мифы и правда о русской цивилизации - стр. 6

Но что значит – не достает? У нас же на языке блистательная фраза екатерининского канцлера Александра Андреевича Безбородко, когда-то стоявшего во главе российской внешней политики: «При нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела»!

А как дивно откликается на нее реплика государя российского Александра III: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать».

Я даже слышал такую контаминацию этих высказываний: «Пока российский царь ловит рыбу, в Европе не выстрелит ни одна пушка». Как точно соединено! И как желанно сейчас, когда у нас есть воля это снова посметь.

Но ключевым сочетанием, подсказанным Александром Андреевичем в 1799 году, будет – «при нас». Именно так! Ведь при нас российские стратегические бомбардировщики летают над Ла-Маншем…

Но этнизировать историю – боже упаси! Как в представленную модель вколотить самостоятельность славянского пути? Ведь патриарх Кирилл в своем известном высказывании о славянах обозначил контуры политической оценки: славяне – это дикари. И, стало быть, не может быть никакой славянской идеологии.

Вы способны одной фразой ответить на вопрос, что такое быть русским? Думаю, большинство решит так: «Быть русским значит быть православным». От вас это и требуется. Именно такой взгляд. Поскольку он полностью вытесняет славянскую историю и культуру, славянскую традицию и идеологию, не отводя им никакого места ни в прошлом, ни в будущем России.

Идеологическая история современной России, по мнению разработчиков этой идеологии, началась с Куликова поля, и хотя Куликово поле – не первая и не последняя ратная победа над татаро-монголами, значение ее, как печать, отметило старт современной геополитики. Эта победа создала православное единство перед лицом общего врага и легла в основу формирования великорусской народности.

Но если считать православие исключительно объединяющим фактором, то как относиться к феодальной раздробленности православной Руси? И, например, к лютой взаимной ненависти православных тверичей и православных владимирцев в этот период истории? Равно как и новгородцев, и рязанцев, и киевлян по отношению друг к другу? А может, вопросы идентичности не всегда зависят от монотеизма? Ведь христианство никак не удерживало не только русских, но и другие народы от столкновений: например, саксонцев и баварцев, франков и бургундов. Я бы даже сказал так: христианство еще никому не помешало убить врага своего.

Рассматривая роль православия в объединении России, мы опять наблюдаем всего лишь идеологическую версию исторической правды. А что такое – быть русским? Как ответить на этот вопрос, не выставляя идеологических предпочтений?