Последняя ночь последнего царя - стр. 16

АЛИКС. Слышишь?

НИКИ. Да, какая-то машина приехала.

АЛИКС. Как мы смешны старая влюбленная парочка! Продолжай же читать, мой Солнечный свет!

В подвальной комнате: ЮРОВСКИЙ и МАРАТОВ.

ЮРОВСКИЙ. Приехал!

МАРАТОВ. Приехал… Команда?

ЮРОВСКИЙ. В соседней комнате! Готовятся! Я раздал наганы, у меня будут кольт и маузер.

МАРАТОВ. Товарищ Надь?

ЮРОВСКИЙ. Прибыл. В грузовике. С комиссаром Ермаковым и Медведевым-Кудриным из ЧК. (Торопливо ищет по карманам.) Черт! Тебе не попадалась бумажка?

МАРАТОВ. Какая бумажка?

ЮРОВСКИЙ. Да приговор! Такая смятая бумажка. Вроде был в кармане… (Шарит по карманам.) Неужели в Совете оставил? Ладно, прочту им что-нибудь. Ну что – время будить?

МАРАТОВ. А нам – прощаться.

ЮРОВСКИЙ. Жаль – уезжаешь… Точнее бежишь. Теперь ты не имеешь права напутствовать команду. Придется мне.

Открывает дверь, выходит. МАРАТОВ один – нервно ходит по комнате.

ГОЛОС ЮРОВСКОГО. Товарищи! Настал великий миг Революции! Сколько веков нам твердили: «Бог по образу Своего Небесного Единоначалия учредил на земле Царя земного. По образу Своего Царства Непреходящего поставил на земле Царя наследственного…» И мой отец, жалкий раб-еврей, молился царям Израиля… Все детство я с ненавистью слушал: Давид, Иосафат, Иезекия… И вот через несколько минут мы, люди разных народов, ликвидируем священных царей со всем их наследием. Нашими пулями освободившееся человечество отменяет Царей Небесных и Земных. Готовьтесь, товарищи!

(Возвращается.)

С Великим праздником тебя, сынок!

(Обнимает, целует Маратова.)

МАРАТОВ. И тебя, товарищ Яков.

ЮРОВСКИЙ. Я послал к шоферу грузовика. Сейчас включит мотор, чтобы чуток заглушить… выстрелы.

Шум включенного мотора грузовика.

ЮРОВСКИЙ. Вот так! (Торжественно.) Ну что! Иду будить Романовых!

В комнате наверху: НИКИ и АЛИКС

АЛИКС. Твой дядя Сергей Александрович как-то сказал мне: «Россию основали цари. И самые жестокие, самые безжалостные были самыми любимыми. Без Ивана Грозного, без Петра Великого, без Николая Первого не было бы России! Наш народ – самый покорный из всех, когда им повелевают сурово, Но как только ослабляют узду, он впадает в анархию. Он идет вперед только, когда чувствует над собой железный кулак». Я знаю, тебе это не нравится, милый!

НИКИ. Почему? Может быть, это правда. Но это не стало моей правдой. Умом принимаю, а вот сердцем… Прости, я не был «лучшим царем» и не отдам Маленькому то, что передал мне отец.

АЛИКС. Прости и ты меня… Я не хотела об этом.

НИКИ. Все так не ясно в прошлом… И я все думаю, думаю… Пожалуй, понятен стал мне один эпизод с бедным мужем Эллы. Когда несчастного дядю Сергея убили, ко мне пришла Элла. Она просила простить убийцу. Оказалось, она ходила к нему в камеру – читать Евангелие.