Размер шрифта
-
+
Последняя любовь - стр. 2
Я ей дам сто очков вперед…
Закрываю глаза.
Слабая
От волненья.
Невнятно дрожа,
Вижу, как капает, капает
Моя кровь
С твоего ножа.
1972
Из детства
Есть берег один.
Сине-серое море
Ласкает его осторожной волной…
Внезапно поверив, что только покорность
Приносит покой…
Но незабывший бури прежние
Лукавый валун прячет в холмик песчаный
Острый излом…
А от печально
Пустого причала
По откосу пологому
Молчаливые сосны на ветках бережных
Томное небо несут…
В добром и мудром
удивительном том лесу
Взрастает дух всепричастности.
Сочится тихое счастье
Из незаметных пробоин
В шершавой шкуре Земли.
Под рыжим, в солнечных бликах
Одеялом из хвои
Спят тоненькие тропинки…
А на пляже,
прижавшись к зонтам выгоревшим,
Не отваживаясь выползти
На истомленный зноем песок,
Дожидается тень терпеливая
Часа, когда закат зардеется,
И по теплой молочной воде
Потечет переливчатый солнечный сок…
Есть берег один…
Но где этот берег?..
Затерян во времени он ином…
Иногда просматриваясь в акварелях
Цветных
Снов.
1972
«Родилась я черной пантерой…»
Родилась я черной пантерой –
Необузданной, быстрой, гибкой.
А живу я не мясом –
верой,
Не кровью –
надеждой зыбкой.
Родилась я черной пантерой –
А в миру я слыву котенком.
Упрямо солнце незрячее
Свой сияющий лик отворачивает
От моего.
А в потемках
Все кошачие серы.
Родилась я черной пантерой.
Глазом зеленым сверкаю,
Спину дугой выгибая.
Но друзей-леопардов стая
Меня не признав,
убегает.
1973
Меж четырех стен
Писать стихи?
О чем писать?
Вообразить себя букашкой
И распластаться на бумаге?
Пыталась, как же…
Но поднять
Ее пришлось мне белым флагом.
Молчу.
В заношенной до дыр
Броне сижу
И свысока
На этот суетливый мир,
Как бог,
Смотрю сквозь облака.
На мир?
Но для меня нет мира.
Есть только хмурая квартира
В пятиэтажном старом доме,
Где всё до тошноты знакомо –
Две комнаты, два коридора
И четвертушка от балкона…
Под тем
Пропахший пылью город,
Пустой, как жизнь…
Моя, конечно…
Однообразный, словно вечность.
О чем писать?
О голубом
Тумане, о замшелых скалах?
Уж лучше молча биться лбом
О дверь стеклянную вокзала
Или в толпе аэропортской
Метаться загнанной волчицей,
Грызть ограждений злые доски,
Тоскливо выть…
Или вцепиться
Вдруг мертвой хваткою в шасси,
Повиснуть трехпудовой гирей
И, как Христа, «ТУ-104»
Молить:
«Спаси меня, спаси!»
Стена.
Стена.
Еще одна.
Четвертая… нет, не видна,
Здесь стеллажи.
Окно и дверь.
И пол.
Куда смотреть теперь?
Вперед?
А, может, вниз и вбок?
Ах, я забыла потолок,
Здесь высоко – моих два роста…
Невыносимо это просто!!!
Мне кажется,
Здесь пахнет гнилью.
Не от меня ли?
Жили-были
Старик, старуха…
Боже мой!
Была ль старуха молодой?
И все-таки их было двое…
Кто там мечтает о покое,
Страница 2