Последняя крепость империи. Легко сокрушить великана - стр. 13
– Кровь высохнет хорошенько, очистишь песком, – сказал обозник, подавая кожаный нагрудник. – Зато кожа крепкая.
Конечно, всё это ещё вчера сняли с убитых, но в такой одежде Сиантоли чувствовал себя гораздо привычнее, даже уютнее, чем в халате ханьского оборванца.
Напоследок Сиантоли сунул под мышку свёрнутый в рулон войлок для сна.
Затем они перешли в другую часть двора, где Сиантоли выдали пропитанное бараньим жиром седло, стремена и сбрую, а также комплект монгольского солдата: иголку с нитками, шило, моток верёвки, точило для заточки наконечников стрел, котелок и мешок для хранения всего этого добра и провизии.
А в соседней кибитке он получил саадак с луком и тремя десятками стрел, половина из которых были с лёгкими наконечниками, другая половина – с бронебойными, короткое копьё, кистень, боевой нож, лёгкий топор и волосяной аркан16.
– Ну вот, ты становишься похожим на монгола, если бы ещё рожу другую… – рассмеялся командир.
– К чему мне оружие? – спросил Сиантоли.
– Теперь ты воин Великого хана всех монголов.
– Я служу своему императору. Не в моих правилах предавать.
– Ты ведь сказал, что хочешь жить. Служба хану – единственная для тебя возможность. И успокой коня у себя в башке, переход на службу в дружественную армию – это не предательство. Ведь наши ханы не воюют, а народы дружат, по крайней мере, так утверждают официальные протоколы.
«Чжурчжэни вообще считают вашего хана подданным нашего императора17, – подумал Сиантоли. – Но спорить сейчас не стоит. Надо повременить, пусть духи сами всё устроят. Позже всё равно убегу».
– Не забывай, я за тебя поручился, ты знаешь, что это значит, – сказал «спаситель». – Меня Жаргал зовут – «Счастливый», это моё имя с того дня, как мы с тобой встретились. Монголы добро помнят!
Сиантоли знал, что означает в монгольской армии сказать слово за человека – значит поручиться собственной головой. Этот Жаргал действительно оплатил ему большой ценой. Сиантоли склонил голову в знак окончания спора, принялся осматривать оружие.
– Вот и хорошо, – сказал Жаргал. – Учитывая твой опыт, назначаю тебя десятником18. Будешь командовать Седьмым десятком. В нём семеро и осталось, все твои земляки. Их командиру вчера руку отсекли. Хорошо, жив остался…
Сиантоли понимающе кивнул. Он был наслышан о порядках в монгольских войсках: если в бою погибал десятник, всем десяти подчинённым отрубали головы, если погибал сотник, перед строем убивали всех десятников. Трусость, покидание поля боя без приказа наказывались так же. Ничего нового для Сиантоли в этих порядках не было, ведь монголы «украли» такую систему наказаний у армии великой Цзинь.